Золото верности
Шрифт:
– Звёздный мир!… – прошептала она в восхищении.
Она попробовала поозираться по сторонам, оглядывая бесконечные россыпи Звёздного мира… и остолбенела от изумления.
Позади, прямо за ней, завис блистающий шар. Словно бы одна из звёзд спустилась с небес. Шар дышал и дрожал, словно живой.
– Кто ты? – прошептала Тания, вытаращив ошеломлённые глаза.
– Не имеет значения, кто ты, – молвил серебряный свет. – Важно лишь чего ты хочешь.
Тания вся похолодела. Не из–за самих слов, а того голоса, что их произнёс, что исходил из недр сияющего
– Ты… Ты та серебристая книга? – пролепетала Тания. – Ты её дух? Ты мой Фамильяр? Кто ты на самом деле?
– На самом деле? – удивился шар её же голосом. – На самом деле меня нет… Я всего лишь слуга. Без хозяина я ненастоящий. Я это не я. Скажи мне, чего ты хочешь, и я исполню это. И тогда ты станешь настоящей.
Тания до боли вгляделась в блистающее сияние, но так ничего и не разглядела. Один ослепительный серебряный свет.
Реанна на вопрос «кто ты?» просто называла своё имя. Теперь подобное её поведение не казалось таким уж чудным. По крайней мере, этот колдовской шар всяко отвечает ещё чудней. А может, просто сам вопрос «кто ты?» слишком неясен? Нужно спросить как–то иначе.
– А… имя у тебя есть? Как тебя зовут?
Сияние вдруг резко исказилось и затрепетало, словно свет вступил в борьбу с потаёнными тенями. В тот миг Тании даже показалось, что внутри проступила человеческая фигура – такая же сияющая серебром, как и сам шар.
– Имя?… Имя под маской… Имя, которого никто не знает… Феникс… – молвил сверкающий дух.
– Феникс… – прошептала Тания. – Какое благородное имя… Ты и вправду возродился тогда в пламени костра, как настоящий феникс!
– Феникс был настоящим… – не умолкал шар, сотрясаясь, как в лихорадке. – Всего лишь слуга… Без хозяина не настоящий… Неважно, кто ты…
Звучание речи, кажется, изменилось: из–под собственного голоса Тании проступило что–то ещё. Но она не знала, что это значит.
Тогда она решилась задать ещё один вопрос.
– Какова цена твоей верности? Что со мной будет? Я буду проклята и умру, как тот, чей скелет лежал там, в пещере? Или… Или что?
Светящийся шар заиграл радужными переливами.
– Правил нет… Нет цены, нет продавца, нет покупателя. Важно лишь чего ты хочешь. Ты станешь, кем захочешь. Я сделаю тебя настоящей. Желания – вот подлинный дар. У меня больше нет своих желаний. Всего лишь слуга…
– Мне всё–таки не очень нравится звать тебя Феникс, – заговорила Тания. – Вернее наоборот: это имя слишком уж красивое. Красотой нельзя разбрасываться, иначе её никто не будет ценить! Пускай Феникс останется твоим тайным именем, а я буду звать тебя просто Светлячок! Согласен, Светлячок?
Но сияющий шар ничего не ответил. Вместо этого он замерцал, как в тревоге, а затем залучился потоками неистового серебра.
– Чужак. Боевые условия? Пробуждение.
И Звёздный мир канул в небытии, утонув в финальной ослепительной вспышке.
– Якорь и плуг! – разбудил Танию чей–то голос под лошадиное фырканье.
– Бороздит плуг землю, а корабли пашут
Приподняв голову, Тания с кривым сонным прищуром глянула туда, откуда доносились голоса.
Там стояли двое. В первом она признала кого–то из троих ополченцев. Вроде Живан? Второго она не знала, но это явно был карлик. Едва поприветствовав друг друга в предутренних сумерках, оба отошли подальше, откуда Тания больше их не слышала.
Якорь и плуг… Кажется, знакомые слова? Но спросонья голова работала плохо, и вспомнить она так ничего и не смогла. Для подъёма было слишком рано. Тания опустила тяжёлую голову обратно на землю и продолжила досыпать.
Солнце выступило над холмами, и лучи его бодро затрепыхались у Тании на лице. Проснувшись наконец по–настоящему, она обнаружила, что все остальные уже поднялись.
– О! – раздался голос Живана. – Ну наконец–то! А то я страсть как не люблю усталых людей будить. Ведь ежели человек не бездельник, разве не должен он высыпаться вдоволь? Так и отец мой, бывалый зверолов, всегда говаривал… Впрочем, куда это меня несёт?… Знаешь что хочу сказать… Мы сейчас охотно поделимся с тобой нашим скромным завтраком, как вчера – ужином… Но и хорошее когда–нибудь подходит к концу. Так что извиняй! Дальше наши дорожки расходятся.
Тания поднялась, продирая глаза и озираясь по сторонам. Она пыталась понять, что ей минувшей ночью снилось, а что – явилось на самом деле. У костра сидели все знакомые лица: безучастная ко всему Реанна, вечно жизнерадостный Живан и двое его друзей. Никого больше.
«Карлик тот, выходит, тоже приснился?» – подумала она.
Позади вдруг раздалось недовольное фырканье.
Тания обернулась – четыре лошади мирно паслись неподалёку. Выходит, помимо Реанны и трёх её спутников, здесь появились лошади? Или они были тут и раньше, только ночью она не заметила их в темноте?
– Но так или иначе, рады были знакомству, – продолжал Живан, словно извиняясь. – Удачи тебе на своём пути, куда бы он ни вёл.
Однако Тании не хотелось прощаться. В этой компании она вдруг почувствовала себя так хорошо, как никогда прежде. Не только потому, что они оказались безобидными на вид добрыми парнями. Здесь она ощущала себя словно бы на своём месте. И ещё Реанна… Тания вовсе не хотела прерывать знакомство с ней так быстро.
Нет уж, так просто они от неё не отделаются.
Она судорожно пыталась придумать убедительный предлог, чтобы остаться и… И что дальше? Эти люди идут не куда–нибудь, а нанимаются в королевскую армию воевать с мятежниками. Там ей точно делать нечего.
Вернее, так они сами утверждают. Только вот… Что же с ними всё–таки делает Реанна?
– Нечего киснуть, – сказал Живан, – чей не суженого на войну провожаешь!
Вся троица дружно рассмеялась простоватой шутке.
И тут Танию осенило. Она вдруг осознала подспудную мысль, которая тревожила её ещё со вчерашнего вечера. Как–то нелепо они себя ведут, для тех кто отправляется на войну.