Золото верности
Шрифт:
И утреннее происшествие с неизвестным карликом. Такое ведь не могло просто взять и присниться! Хоть рассказы этих малых на первый взгляд и логичны, но никакие они не ополченцы–наёмники, а просто неумелые обманщики. И идут они вовсе не в войско короля–регента. Всё здесь обстоит наоборот.
– Хорошо себя чувствуешь? – обеспокоился Живан. – У тебя лицо всё разом стало… Странным каким–то, как испуганным что ли.
Он даже осмотрелся вокруг – может Тания углядела какого врага позади? Но поблизости никого не было. Только
Тания подозрительно прищурилась, окидывая того взглядом с головы до ног. Права она или нет? Может она сама всё выдумала и выдаёт желаемое за действительное? Так или иначе, самое время начинать наступление.
– Просто я подумала кое о чем… – молвила она.
– И о чем же? – заподозрил Живан неладное.
– Скажи–ка мне одну вещь. Из каких точно земель в какой части страны вы трое прибыли и к чьей армии собираетесь примкнуть? Ведь непосредственно королю подчиняется лишь его гвардия, и я точно знаю, что туда вам так просто не попасть. А в королевском войске каждый приписан к кому–то из верных короне знатных дворян.
Живан вмиг посерьёзнел.
– Что это за допрос вдруг такой? Какая тебе разница? Да и с каких это пор ты разбираешься в наших армиях и знатных дворянах?
– Худо–бедно разбираюсь кое в чем, ведь мой брат уже наверное год только о королевской гвардии и твердит. Но даже если бы и не разбиралась, куда интересней, разбираетесь ли в этом вы. Странно, что некий отряд вольно путешествует сам по себе, вдали от своего войска. И даже не знают, кто они и откуда.
– Мы же говорили, что только собираемся наняться. Кто больше платит, да лучше кормит – к тому и пойдём. И какая разница, что за зверь у него на гербе будет нарисован?
Несмотря на благообразную логичность объяснений, на лице всех троих сохранялось напряжённое выражение, которое выдавало их с головой. Сомнений не оставалось: они скрывают настоящую правду.
Одна лишь Реанна сохраняла на лице бесстрастное выражение. Вмешиваться она явно не собиралась: просто слушала и наблюдала за спором со стороны. Никак нельзя было понять, о чем она при этом думает.
– Пусть так, – продолжила Тания. – Тогда я рискну сказать следующее…
Она гордо подняла голову, и произнесла во всеуслышание:
– Бороздит плуг землю, а корабли пашут море!
Услышав собственный секретный пароль, все трое дёрнулись от неожиданности, а Живан машинально потянулся к рукояти оружия. Даже лошадь неподалёку недовольно всхрапнула, словно тоже встревожилась.
А Реанна, которая до сего момента оставалась внешне равнодушна к окружающему миру, вдруг шевельнулась и внимательно посмотрела на Танию. На лице её обрисовалось едва заметное недоумение. Оно значило, что воительница усиленно о чем–то раздумывает.
– Я права, – торжествующе объявила Тания. – Никакие вы не ополченцы и не наёмники, вернее не те, за кого себя выдаёте.
Все четверо стояли не шелохнувшись. С лиц сдуло недавнюю весёлость, а Живан не убирал пальцев с рукояти меча.
– Даже если бы и так, что с того? Собираешься сообщить о нас в столицу? Пока ты туда доберёшься, мы будем уже далеко. Да и кто поверит в твою историю? Всем известно, что Армия якоря и плуга далеко на востоке. Ты верно девица добрая и неглупая, а потому зла я тебе совсем не желаю. Лучше просто забудь все, что тут видела и иди дальше своей дорогой. Никакой награды за нас ты всё равно не получишь.
– Что за вздор! – возмутилась Тания. – После вашего–то гостеприимства я вовсе и не собиралась сдавать вас столичному гарнизону!
«Ополченцы» переглянулись. Живан наконец отпустил рукоять меча, и остальные тоже немного расслабились. Все, кроме Реанны, которая так и продолжала молча стоять и внимательно разглядывать Танию, как неведомую зверушку из диковинных земель.
– На самом деле я хочу совсем другого. Когда Реанна нашла меня, я как раз собиралась идти на восток, чтобы найти войско атрийских мятежников. Армия якоря и плуга, так вы себя называете? Я хочу сражаться за вас. Что бы вы тут не делали, так или иначе будете возвращаться обратно к своим. Так возьмите меня с собой.
Троица с секунду недоуменно глядела на Танию, а затем дружно рассмеялась.
– Ты верно насмотрелась на нашу Реанну? – хохотал Живан. – Уж прости, но ты ей никак не ровня! В военном лагере тебе делать совершенно нечего. Женщин у нас там и без тебя хватает, что на уходе за ранеными, что на готовке.
Тания вся закипела внутри, а лицо её покраснело от ярости. Даже эти на вид славные малые ни в грош её не ставят. Она сделала шаг вперёд и взревела самым грубым голосом, на который только была способна.
– Я к вам, остолопам дубоухим, не в кухарки собираюсь! Я буду драться за вас, бестолочей пришибленных! И с какого это бодуна после полночного пьяного угара вы решили, что я не ровня вашей драгоценной Реанне! Да вы меня ни дня ещё не знали, но думаете, что я не смогу драться также!
Все дружно притихли от столь забористой вспышки внезапного гнева.
– Да как скажешь, пускай мы остолопы и бестолочи, – примирительно заговорил Живан, – но пойми, у нас тут совсем другое задание и не нам такой вопрос решать… И нас вообще накажут, если узнают, что кто–то из местных раскрыл…