Золото. Назад в СССР 1
Шрифт:
Ямазов пригласили всех угоститься. Все вежливо отказались, тогда он отломил небольшой кусок чурека, макнул его в мед и протянул мне.
Видимо, это означало особое расположение ко мне. Я не стал упираться, принял, поблагодарил, очень медленно прожевал.
— Да ты не бойся — не отравлю, — Султыг заулыбался.
— Тогда и вы мое угощение попробуйте. Оно — кошерно. В смысле я думаю, что вам можно.
При слове «кошерно» Султыг поморщился, но понял, что я не желаю его оскорбить, а просто не знаю как правильно выразиться.
—
Я добрался до своего рюкзака.
Алена в последний момент сунула мне в дорогу банку с консервированными персиками, которую ей принес кто-то из пациентов.
Я вскрыл ее ножом и протянул Ямазову — старшему. Тот, сидя по-турецки, взял банку в руку. Он видел такие персики впервые. Заглянул внутрь, понюхал.
Указал на рюкзак племяннику, который извлек из него складной перочинный нож с вилкой и передал дядьке.
Гаглай деликатно запустил вилку в банку, чем немало меня удивил. В походах едят или ложкой или руками, реже с ножа.
Он извлек не самую большую оранжевую, мясистую, сочную половинку персика, осмотрел ее.
А потом с шумом отправил ее себе в рот, стараясь сделать так, что бы ни капли сока не пролилось ему на одежду или землю.
Он жевал и качал головой в знак того, что ему понравилось, но банку вернул.
Я протянул банку его племяннику, но тот заулыбался, скромно опустил глаза и отрицательно замотал головой.
— Не, я такое не ем.
— Попробуй, чё ты?
— Не-не.
Странное поведение. От того утреннего агрессивного волчонка не осталось и следа.
Я знал, что ему очень хотелось попробовать, но он стеснялся своего старшего и поэтому отказался пробовать персики в его присутствии.
— Ладно, как знаешь, — я не стал настаивать, — мужики: консервированные персики, налетай, — и передал банку Володе.
Начало похода, трапеза и поведение гаглаев озадачили меня. Мы вроде как преломили хлеб вместе со всеми, взаимная враждебность куда-то исчезла. Я даже понимал, почему Султыг Ямазов, так жестко обращался с племянником.
Но тем не менее я не собирался расслабляться, а знал зачем они здесь. Надо держать ухо востро.
Мне нельзя упускать из виду карту Гунько, особенно когда мы приблизимся к району поиска.
Он как раз ее достал, чтобы отметить координаты стоянки и занести данные в журнал.
Ямазов вопросительно посмотрел на Гунько.
— По графику? Успеваем?
— Да все путем, — ответил Николай Прокофьевич, что-то напевая себе под нос.
Я без всякой задней мысли подошел сзади и заглянул ему через плечо в разложенную карту с пометками. Сравнив увиденное на бумаге с ориентирами на земле, я опешил.
— Э, погодите! А почему мы сошли с маршрута?
Глава 14
В 30-е
Во время Великой Отечественно Войны Золотодобывающая отрасль перешла на «фронтовую золотую вахту».
Золотой запас расходовался в годы войны быстрее, чем прирастал за счет увеличения и форсирования добычи. Золото шло на оплату поставок вооружения и оборудования поступающего по «Ленд Лизу».
СССР уплатил за поставки, прежде всего вооружения, около полутора тысяч тонн золота.
Экономисты США не поверили в то, что СССР обладает достаточными разведанными запасами золота, способные обеспечить стоимость поставляемого вооружения. И высылали в нашу страну своих горных инженеров и геологов для оценки месторождений и золотоносных провинций СССР.
Я без всякой задней мысли подошел сзади и заглянул ему через плечо в разложенную карту с пометками.
Сравнив увиденное на бумаге с ориентирами на земле, я опешил.
— Э, погодите! А почему мы сошли с маршрута?
— Разве? — глаза Гунько бегали в стороны. Он пытался смотреть себе за спину — с чего ты взял, Бурцев?
— Ну вот же гора, — я ткнул пальцем, в место на карте, — вот сопки, вот маршрут обходящий гору. А получается, что мы свернули и идем прямиком на Аргаст. При этом узкая тропа не даст нам никуда свернуть.
— Ты это, не умничай, Бурцев. Идем, как идем. Он спешно стал складывать карту и убирать себе в планшет.
— Николай Прокофьевич, вы извините, но что значит не умничай. Вы куда нас ведете?
Спасатели услышав наш разговор обступили Гунько.
— А что? что такое? Не туда зашли? — поинтересовался Андрей.
— Давайте, пойдем пока еще есть силы, а когда разобьем лагерь — там разберемся.
— Мы идем на гору, которая у местных считается святым местом, — объяснил я горноспасателям, потом обратился к Гунько, — Николай Прокофьевич, вы нам объясните на месте, пока мы никуда не пошли. Вы решили, что отряд направится туда, потому что на старых картах там обозначены золотоносные участки?
Я посмотрел в сторону Ямазова. Он встал, отряхнул руками свою одежду и подошел к нам.
— Гм, я извиняюсь, что прерываю ваш разговор. Николай дай карту.
Гунько подчинился и передал ее Султыгу.
— Вот здесь находимся мы, — он указал на карте на начало южного склона, затем перенес палец выше, — на юге. Вот здесь, на северном склоне, насколько я понял, заканчивается участок, который разведывали Илья и Гибарян. Если теория про двух беглых правда, то они вполне могут идти на северный склон. Причин несколько: вот тут есть пещеры, в которых можно укрыться, переждать, спрятать золото, тело.