Золото. Назад в СССР 1

Хлебов Адам

Разница между нами была в том, что для меня, общая, коллективная цель, была выше любых личных амбиций и желаний.

Моя задача была не только найти золото для моей страны, но и сохранить его. Не дать разбазарить.

Ямазову же такое видение мира совершенно не нравилось. Он и такие как он не признавали ничего коллективного, общего. Только личные цели и интересы. Только деньги.

Он видел во мне реального конкурента, опасность, угрозу будущему его мира. Если я окажусь сильнее Мусы, то его мир начнет проигрывать.

Он

считал меня врагом племянника. И внимательно наблюдал за тем, как я себя веду. Себя он ставил выше. Над схваткой.

Но я и не собирался состязаться с Мусой в чем либо. Он был младше меня и поэтому не интересен, как соперник.

А вот Султыга, я считал вполне достойным для себя оппонентом. И его высокомерие в какой-то степени играло мне на руку.

Я снова повернулся к телам, лежащим на входе в пещеру.

— Это те самые? — подошел сзади Степан

— Непонятно, но другим тут неоткуда взяться.

— Давай помогу вытащить этого, — он снял рюкзак и оружие и пролез на животе внутрь пещеры потому свод входа составлял сантиметров семьдесят в высоту.

Я тоже поставил винтовку на предохранитель. Подошли Андрюха и Владимир.

Взявшись за руки и за ноги мы не без труда вытащили этих двух мужчин.

— Там дальше большой зал. С дырой в потолке. Отличная вентиляция для дыма. Даже следы костра есть, не знаю чем топили. Консервные банки валяются. Вот их вещи, больше людей там нет, — сообщил Степан, указывая на два рюкзака в своих руках.

Гунько присел и обыскал их карманы. У первого не нашлось ничего кроме спичек и пачки с двумя сигаретами, а вот в нагрудном кармане второго нашелся один из листков, вырванный из журнала разведки Гибаряна.

— Так, что и требовалось доказать. Это те самые. Вот, — он помахал листком, — это из дневника Гибаряна. Недостающие листы из журнала, который мы нашли с Куницыным в месте последней стоянки.

Он порылся в карманах штанов и курток.

— Где-то должны быть еще. Это не все.

А увидел, как вспыхнули интересом зрачки Ямазова. заметив, что я смотрю на него, он вместо того чтобы стушеваться встал и подошел к Гунько.

— Ну-ка, дай.

Гунько протянул ему листок. Ямазов уставился в столбики с цифрами и ничего не мог разобрать. Он посмотрел в мою сторону и протянул бумагу мне.

— Ты что-нибудь в этом понимаешь?

Конечно понимаю, но вряд тебе об этом расскажу. Я хмурил брови, делал вид, что усиленно пытаюсь разобраться в написанном потом протянул ему листок обратно.

— Нет. Цифры какие-то. Я не знаю, что они значат.

Ямазов с сомнением внимательно посмотрел на меня, помахал сложенным вчетверо листком, будто что-то хотел прокомментировать, но потом передумал. Он вернул его Гунько и отошел в краю плато осматривая что-то под ногами.

— Судмедэксперта бы, — задумчиво сказал Степан.

— Ну где я тебе возьму здесь на горе судмедэксперта? — пробормотал Гунько копаясь в рюкзаке одного из беглых.

— Николай

Прокофьевич, посмотрите, — он указал на синяки на шее у обоих, — сдается мне, что не своей смертью померли беглые зеки.

— Где? — Гунько подошел посмотрел и задумчиво произнес, — мда. Красиво, может они друг друга?

— Мне, кажется так не бывает чтобы оба одновременно друг друга придушили, — встрял в разговор Андрюха.

— Может их Костя Гибарян? Нет? — он увидел мой осуждающий взгляд, — Бурцев, я просто предположил. Я не знаю, кто их придушил. И придушил ли. К тому же, это не наше дело, в конце концов.

— А что с телами делать будем? — спросил Степан

— У кого фотоаппарат. Сфотографируем тут всё, насколько можно подробнее, а потом похороним их.

— Похороним?

— Ну не потащим же мы всемером два трупа по горам? Передадим правоохранителям, а им если надо то пусть они присылают вертолет и эксгумируют.

Он закончил с первым рюкзаком и взялся за второй.

— Да и потом, хоть они и зеки, но все же люди прежде всего. Не по-людски их тут оставлять, дикие звери тут водятся.

— Понятно, вот фотоаппарат, Николай Прокофьевич — Андрей протянул его Гунько.

— Я не умею, для судмедэкспертизы. Вы же, спасатели, чаще такие картины наблюдаете, сфотографируй как-нибудь поподробнее.

— А вам не кажется странным, что мы их оружия не нашли? — спросил я у Гунько и заметил, как у Ямазова вытянулась шея, видимо ему хотелось получше расслышать, то о чем мы говорим.

— Что же тут странного, Степан правильно заметил: придушили их пару дней назад, все ценное забрали и ушли.

— Кто придушил?

Гунько перестал рыться в рюкзаке повернулся ко мне и закурил.

— Откуда же мне знать, Бурцев? Если у них и было золото Гибаряна, то сейчас его нет. И сдается, мне что мы толком и не узнаем. Давайте с фотографией поскорее.

— Если прислушиваться к моему мнению, — сказал Володя, — их убили не пару дней назад а ночью.

— С чего это ты взял? — Гунько выпустил облако дыма.

— В мед.училище учился, до армии. Есть такое понятие: трупное окоченение называется. Эти, конечно, уже остыли, но если бы пару дней назад всё было, то они были бы жесткими, как деревяшки.

— Ну может быть. Я не специалист в этих вопросах.

— Странно, все это.

— Что тебе странно Бурцев?

— Странно появление беглых в районе, где мы проводили поиски. Странно, что листок Гибаряна мы нашли, а другие его вещи нет. Странно, что мы пошли через гору, изменив маршрут.

— А мне странно, что ты строишь из себя чёрти кого. Ты что какие-то большие прииски открыл, месторождения, заводы построил? Что ты строишь из себя члена-корреспондента Академии Наук? Может быть у тебя какие-то Научные исследования и прорывы имеются? Что-то из себя строишь следователя? Пока ты, Бурцев, Полный ноль. А золото которое у тебя нашли в рюкзаке…Те три килограмма…