Золотое руно (сборник)
Шрифт:
Чандрагупта широко улыбнулся, по-видимому, довольный своим остроумием. Я попытался заговорить, но в горле у меня слишком пересохло; у меня ничего не вышло. Я с трудом заставил словно покрытую наждачкой гортань сглотнуть и попробовал снова:
– Я…
Ын первой посмотрела в мою сторону, за ней Чандрагупта. Они пересекли комнату и склонились надо мной.
– Ну, здравствуйте, – сказал, улыбаясь, Чандрагупта; вокруг его тёмных глаз при этом появлялись морщинки. – Как вы себя чувствуете?
– Пить…
– Конечно. – Чандрагупта огляделся в поисках
– Спасибо, – сказал я ей, потом посмотрел на Чандрагупту. – Всё в порядке?
– В полном. А у вас?
– Нет, нет. Я о том, как всё прошло.
– По большей части хорошо. Была одна проблема – нидус был очень извилистый, и изолировать его, и только его, было непросто. Но в конечном итоге – успех .
Я почувствовал, что краснею.
– То есть вы меня вылечили?
– О да, разумеется.
– И никакой опасности каскадного разрыва сосудов?
Он улыбнулся.
– Не больше, чем у любого другого – так что следите за холестерином.
Я чувствовал себя не просто по лунному лёгким; мне показалось, что я стал невесомым.
– Обязательно, – сказал я.
– Отлично. Ваш доппель…
Он оборвал себя. Он едва не сказал, что моему доппельгангеру не нужно обо всём этом беспокоиться, а вот мне придётся.
Мой доппельгангер. Другой я. Живущий моей жизнью. Я должен…
– Синий код! Чрезвычайная ситуация! – зазвенел женский голос из интеркома на стене.
– Что за… – сказал я. Ын уже бегом бежала прочь.
– Синий код! Чрезвычайная ситуация!
Доктор Чандрагупта едва не стукнулся головой о потолок, спеша к двери.
– Доктор, что случилось? – крикнул я ему вслед. – Что происходит?
– Синий код! Чрезвычайная ситуация!
– Доктор!
Я считал, что автор бестселлеров проводит свои дни, надиктовывая текст в компьютер. Карен же, казалось, большую часть времени проводила на телефоне, разговаривая то со своим литературным агентом в Нью-Йорке, то со своим киноагентом в Голливуде, то со своим американским редактором, также в Нью-Йорке, то со своим британским редактором в Лондоне.
Им было о чём поговорить: Карен ставила их всех в известность относительно изменения в своих делах в связи с мнемосканом. Я невольно подслушал некоторые из этих разговоров; я старался не слушать, но эти новые уши были такие чуткие . Все, с кем она разговаривала, приходили в восторг, не только от того, что Карен задумалась о написании нового романа – она сказала, что уже много лет не чувствовала себя такой энергичной – но и из-за шумихи, которая вокруг неё поднимется; Карен была первой
Я бродил по её дому; он был огромен. Она устроила мне небольшую экскурсию по нему в первый день, но её оказалось недостаточно, чтобы проникнуться. Она сказала мне, чтобы я не стеснялся бродить где мне вздумается, и я как раз этим и занимался, разглядывая висящие на стенах картины (разумеется, только оригиналы), тысячи бумажных книг и стеклянные шкафы (именно так, во множественном числе), в которых были выставлены её награды.
Трофеи, сертификаты, фаллического вида штука под названием «Хьюго», ещё что-то, именуемое «Ньюбери», десяток других похожих, и…
…даже не знаю, что это…
Я остановился, как вкопанный, и прислушался.
…какая-то ошибка…
Я слышал слабое жужжание кондиционера и ещё более слабое жужжание каких-то механизмов внутри моего тела, но где-то там, на границе восприятия, были также и слова.
…если вы понимаете, что я имею в виду…
– Эй! – сказал я, чувствуя себя неловко оттого, что я говорю в голос, когда вокруг никого нет.
Что за…? Кто это?
– Это я. Джейк Салливан.
Это я Джейк Салливан.
– По-видимому. И ты – не биологический прототип, не так ли?
Что? Нет, нет. Он на Луне.
– Но предполагалось, что будет лишь один такой, как мы. В одном экземпляре.
Так и есть. И кто же ты тогда, чёрт возьми, такой?
– Гмм, я – легальная копия.
Да? А откуда ты знаешь, что я – нет?
– А где ты сейчас?
В Торонто… я так думаю. По крайней мере, не помню, чтобы я ездил куда-то ещё.
– Но где именно ты находишься?
Ну, наверное, где-то в здании «Иммортекс». Но я эту комнату никогда раньше не видел.
– Как она выглядит?
Синие стены – чёрт, кстати – я больше не дальтоник. А ты?
– То же самое.
Потрясающе, да?
– Что ещё есть в этой комнате?
Стол. Кровать, типа кушетки. Схема мозга на стене.
– А окна? Ты можешь выглянуть на улицу?
Нет. Только дверь.
– Ты можешь выходить из комнаты и возвращаться в неё, когда захочешь?
Я… я не знаю.
– Ладно, где ты провёл вчерашнюю ночь?
Я не помню. Здесь, полагаю…
– В чём ты находишься? В синтетическом теле?
Да – именно в таком, какое я заказывал.
– Я тоже. Там кто-нибудь есть? Другие мнемосканы?