Золотое сечение Иуды
Шрифт:
– Ну и что? – возразил Ванин. – Все так делали, у кого была такая возможность.
– А люди? – поинтересовался Иуда.
– Что люди? Люди не могут быть одинаковыми. Всех счастливыми не сделаешь. Я не Бог.
– Но запомни и «заруби себе на носу» – так у вас, кажется, говорят, – возразил ему Иуда. – Бог с каждым из тех, кого ты обидел. А у тебя он только на стене висит. И тебе должно быть только поэтому страшно. Да-а, ты, действительно, не бог, – согласился с ним Иуда. – Но в результате твоего стремления к богатству, – Иуда поднял указательный
– Ну все, хватит – остановил Иуду Ванин. – Я не хочу больше этого слушать. Такие люди, как я, необходимы государству. Если бы не мы, страна бы рухнула. Прежняя беззубая власть все бросила на самотек: и экономику, и финансы, и производство. Я и мне подобные спасли страну от катастрофы.
– Нет, – захохотал Иуда, – вы не страну спасли от катастрофы, вы народ избавили от собственности. Красиво подарили людям их же собственную недвижимость, положив в карман все остальное, что оказалось за окнами их дома.
Ванин смотрел на Иуду с нескрываемым недоумением. «Откуда ему все это известно? Господи, этот проклятый сон когда-нибудь кончится? Я скоро сойду с ума».
А Иуда, между тем, уже спокойно обращаясь к Сергею Арнольдовичу, говорил:
– Брат мой, Сергей! Я на тебя не обижаюсь и не упрекаю в делах твоих и поступках, совершенных тобою. За все в вашем мире платится по счетам. Но ты жив и здоров, дело твое процветает. Гляди, – он опять открыл свой талмуд, – в швейцарском «Кредитшвиссе» два миллиарда швейцарских франков спрятано. Деньги не работают, просто лежат бальзамом на сердце твоем. Далее, в оффшорах зарыто на Кипре, например…
– Стойте! – почти криком остановил Иуду Ванин. – Откуда у Вас это? Кто еще знает? – Ванин был в панике. – Нет!
Его охватил ужас. Как же, его сокровенная тайна? А вдруг этот бес все узнал. Этого просто не может быть.
– Может. Все может быть, брат мой. И главное, обратите внимание, за все грехи ваши, Вам ничего нет – никакого наказания. В мое бы время Вас, уважаемый Сергей Арнольдович, распяли на кресте заживо. И никто бы не оказал Вам милость, ткнув копьем под ребро. Помирали бы долгой мучительной смертью.
От этих слов тело Сергея Арнольдовича покрылось липким потом. Он со страхом стал рассматривать свои ладони и спрятал их быстро за спину:
– Я ничего не могу с собой поделать. Я такой уродился. Иногда я понимаю, что поступаю бесчестно, подло, грязно, но я делаю это так аккуратно, чтобы никому и в голову не пришла мысль о том, что это делаю я. Мне это нравится почему-то, –
– Скажите, Сергей, брат мой, у Вас родители есть? – обратился Иуда к Ванину.
Этот вопрос застал его врасплох:
– Дело в том, – начал он, – что меня воспитывал отчим. Отца я никогда не видел, а когда мать вышла замуж, мне было уже 5 лет. Детей у них больше, кроме меня, не было.
– Затем Москва, институт, – продолжил за Ванина собеседник.
– Да, – подтвердил Ванин. – Потом мать померла от какой-то болезни.
– Правильно, – подтвердил Иуда. – Рак у нее был по женской части. На похороны Вы не поехали, хотя однокурсники всем курсом собрали деньги Вам на дорогу. Вы их в Сбербанк на счет положили.
– А вы откуда все это знаете? – воскликнул Ванин. И сдулся как воздушный шарик. – Ах, да, Вы все про меня знаете. Но что делать? Вот такое я дерьмо в ваших глазах, – заключил он горько.
– А в своих глазах? – поинтересовался Иуда.
– Что в своих? В своих глазах я действовал по правилам логики здравого смысла.
– То есть? – заинтересовался Иуда.
– Мать умерла, ей уже не поможешь. Слезы, сопли, эмоции – это не для меня. И ни о чем это не говорит, кроме слабости людей, – заключил Ванин. – Мертвому, ему же ведь все равно.
– А как на счет отца? – не унимался Иуда.
– Вы отчима имеет в виду? – уточнил Ванин.
– Да, конечно. Он же Вам заменил отца. И воспитывал Вас, одевал, обувал, кормил.
– Да, конечно, – согласился Сергей Арнольдович. – Однако время, знаете ли, было какое? Особенно не поешь, особенно не оденешься. Ничего такого не было, что можно купить сейчас.
– Вы, брат мой, хотите сказать, что отчим ваш не заслуживает того, чтобы пасынок его поддержал хотя бы на похоронах матери вашей?
Ванин ничего не ответил. Но Иуда не унимался:
– Где сейчас Ваш отец?
– Помер 5 лет назад. Я послал человека в Краснодар, чтобы все сделали как надо. – Ванин сбился, и вдруг громко, как бы оправдываясь, заговорил, глядя на Иуду глазами, полными страха: – Не могу, понимаете? Не могу я на покойников смотреть. Я все время себя в гробу вижу, представляю. Мне страшно. Я вообще на похороны не хожу.
Ванин плакал. Непонятно было, то ли это были слезы угрызения, то ли жалости к самому себе, оказавшемуся в нелепой ситуации.
– Вот видишь, – успокоил его Иуда. – Странные метаморфозы получаются. Мы уже знаем, что ты вор, причем даже с молчаливого согласия властей, но сейчас еще и выясняется, что ты просто подлец.
– Но это уж слишком, – возмутился Сергей Арнольдович.
– Я к чему это говорю, – продолжал Иуда, делая вид, что пропустил мимо ушей возмущение Ванина. – На тебе, брат мой, грехов больше, чем на дворовой собаке вшей. А тебе ничего. Никто тебя не покарал, никто тебя не наказал, никто тебя не осудил. Ты живешь, как ни в чем не бывало.