Золотой берег
Шрифт:
— На каком основании?
— За этот срок федеральные органы соберут все необходимые доказательства для суда в пользу решения о содержании обвиняемого под стражей.
— Вы согласны с этим, мистер Саттер? — обратилась ко мне судья Розен.
— Нет, Ваша честь, не согласен.
— На каком основании вы не согласны?
— Я не вижу никаких причин для того, чтобы мой подзащитный еще в течение трех дней содержался под стражей. Федеральные власти занимаются расследованием этого дела с января. Они уже выяснили все, что только можно, о моем клиенте и вряд ли смогут узнать что-то новое в течение предстоящих
— Ваше требование судом отклоняется, — объявила судья Розен помощнику прокурора.
Мисс Ларкин это не обрадовало.
— В таком случае, Ваша честь, федеральный прокурор, по всей вероятности, будет настаивать на своем личном присутствии при обсуждении вопроса об освобождении под залог.
— Почему?
— Из-за серьезности обвинения… и из-за неординарности личности обвиняемого, — пробормотала мисс Ларкин.
— Мистер Саттер, не хотели бы вы использовать это время для переговоров с вашим подзащитным, мы могли бы снова заслушать ваше дело во второй половине дня, — предложила судья Розен.
— Нет, Ваша честь. Мой подзащитный не признает себя виновным, поэтому мы настаиваем на освобождении обвиняемого под залог в сто тысяч долларов на время вынужденной паузы.
При этом заявлении брови судьи Розен взлетели вверх. Она обернулась к мисс Ларкин.
— Если мистер Феррагамо хотел присутствовать на слушании этого дела, ему следовало уже сейчас быть в зале суда. Адвокат обвиняемого настаивает на обсуждении вопроса об освобождении под залог даже на это время. Я полагаю, вы знакомы с обвинительным заключением и с материалами по этому делу, мисс Ларкин. Я уверена, что вы сами сможете изложить аргументы федеральной власти в пользу заключения обвиняемого под стражу.
Подтекст всего этого состоял в том, что нет необходимости беспокоить федерального прокурора, так как освобождения под залог и так не будет, и поэтому слушание должно продолжаться. Но мисс Ларкин, несмотря на свой юный возраст, уже имела обостренный нюх на неприятности и понимала, что она может и не справиться с поставленной задачей.
— Ваша честь, — сказала она, — могу ли я попросить вас послать секретаря суда, чтобы он позвонил мистеру Феррагамо и передал мою просьбу о желательности его присутствия в суде? Тем временем мы могли бы продолжать.
Судья Розен сделала знак своему помощнику, и тот исчез за дверью комнаты судей. Интересно, сколько времени понадобится Феррагамо, чтобы добраться сюда?
Я оглянулся назад: зал был набит битком. В ложе присяжных три художника уже вовсю рисовали в своих блокнотах. Я пригладил мои растрепанные волосы.
— Мистер Саттер, начинайте излагать аргументы защиты в пользу освобождения под залог, — обратилась ко мне судья.
— Да, Ваша честь. — В наступившей тишине было слышно, как поскрипывают перья журналистских ручек. Выступления в суде не пугают меня, как многих адвокатов. Но в данном случае я, признаюсь, нервничал, и причиной моей нервозности были не аудитория, не мисс Ларкин, не судья, а мой клиент, которому непременно надо было быть на свободе через десять минут.
Я начал говорить обычным голосом, но понял, что каждое мое слово доносится до самых задних рядов.
— Ваша честь, во-первых, я хотел бы привлечь ваше внимание к тому факту, что мой клиент уже заранее из газет
Судья Розен бросила взгляд на боковую дверь, затем в зал суда.
— Присутствует ли здесь мистер Манкузо? — спросила она.
— Да, я здесь, Ваша честь, — раздался голос с боковых скамеек.
Пока мистер Манкузо пробирался через стоящих в проходе людей, я решил переброситься парой слов с Белларозой.
— Они пытались направить меня в бруклинский суд. Твой приятель Альфонс, оказывается, порядочная свинья.
— Да, нам с самого начала следовало предполагать, что они станут делать гадости. Они же так и не повезли меня в штаб-квартиру ФБР. Манкузо кто-то позвонил по радиотелефону, и мы приехали прямо сюда. Теперь ты понимаешь, что я говорил правду. Чертов Феррагамо.
Манкузо предстал перед судьей в нескольких футах от нас. Беллароза нарочно заговорил громче, с тем чтобы Манкузо услышал его слова.
— Они собирались заманить тебя в штаб-квартиру ФБР и там водить за нос до тех пор, пока не закончится судебное заседание. Но я им тоже подложил свинью, я затягивал мое оформление здесь как только мог. Я им испортил семь бланков для отпечатков пальцев. — Он засмеялся и ткнул в меня пальцем. — Я знал, что ты догадаешься, как надо себя вести. Ты — гений. Ну что, скоро вместе выйдем отсюда?
— Возможно.
— Мистер Саттер, вам нужно время, чтобы переговорить с подзащитным? — поинтересовалась судья Розен.
— Нет, Ваша честь, — сказал я.
— Пожалуйста, изложите обстоятельства ареста обвиняемого, — обратилась судья Розен к Манкузо.
Мистер Манкузо изложил обстоятельства. Точно, профессионально, без эмоций, опустив в своем рассказе лишь разговор, который состоялся между ним и мной по поводу кризисов у мужчин в зрелом возрасте.
— Вы можете утверждать, мистер Манкузо, что обвиняемый ждал вашего появления и не предпринимал попыток скрыться или оказать сопротивление? — спросила судья Розен.
— Да, могу это утверждать.
— Благодарю вас, мистер Манкузо. Пожалуйста, останьтесь здесь, у места обвинителя.
— Да, Ваша честь. — Манкузо повернулся и взглянул на меня и Белларозу. Его глаза не выражали ничего, кроме чувства страшной усталости.
Он занял свое место на скамье обвинения.
Судья Розен снова переключила свое внимание на меня.
— Сведения о том, что обвиняемый не предпринял попыток скрыться или оказать сопротивление, подтверждаются. Однако я не могу согласиться с освобождением под залог, основываясь только на этом факте. Если вы не сумеете найти другие аргументы и не сделаете это достаточно быстро, мистер Саттер, я буду вынуждена согласиться с заключением подзащитного под стражу до начала процесса по его делу.