Золотой цветок
Шрифт:
Анфиса придвинулась ко мне поближе, ее рука с моего сердца нырнула ко мне под халат и нежно обняла мой торс, и я почувствовал ее горячее, зовущее тело. Наши тела были разделены лишь тонким слоем шелковой материи, не позволяющей нам слиться окончательно. Наши губы встретились и нежно, медленно, как в замедленном кино, слились в долгом поцелуе, окончательно отдавшим нас бешеной страсти. Медленные и нежные движения сменились хаотичным обниманием, бесконечными поцелуями с постукиванием лбами при стаскивании друг с друга совсем уже не нужных халатов. Мы потеряли контроль над собой, временем и пространством. Остались только наши чувства, поглотившие слившиеся в экстазе тела.
Когда чувства
– Ты мне не ответил на вопрос – что тебе снилось? – отвлекла меня от размышлений Анфиса.
Я мысленно сказал ей спасибо за то, что этим вопросом она уводила меня от ставшего уже реальным страха перед настоящим. Вспомнились слова ТОЙ женщины: «Безмолвие ума поможет тебе услышать твое сердце», и я сделал вывод, что страх во мне появился сразу после того, как начал обдумывать наше положение. То есть ум вывел меня на страх перед реальностью. Но как же быть? Не думать? Что это такое – безмолвие ума, при котором я должен услышать сердце?
«Что для меня сейчас важнее – определиться с реальностью или с сердцем?» – спросил я себя. Реальность касается не только меня, соответственно – и решать не мне одному.
– Толик, ты здесь? – одернула меня Анфиса.
– Да. Я немного задумался, – очнувшись, ответил я. – Что-то снилось… Об этом мне нужно вспомнить как следует…
Какое-то время мы лежали молча. Я пытался ни о чем не думать, поймать безмолвие ума, но ум все равно молвил, не переставая в голове крутились разнообразные мысли, мешая отключить мозговую деятельность.
– Что мы будем делать? – задала Анфиса больной вопрос.
Только я открыл рот, чтобы сказать, что пока не знаю, что мы будем делать, как за дверью раздался голос Василия Александровича, сопровождавшийся стуком в дверь:
– Молодежь! Пора вставать! Хватит валяться! Кушать подано!
Его слова долетели до нас вместе с запахом выпечки.
У Анфисы задвигался носик.
– Что-то очень вкусное… – произнесла она в чудесном предвкушении.
Я вспомнил, что не ел очень давно, и мой желудок вспомнил об этом вместе со мной, судорожно стянувшись.
– Пойдем покушаем и тогда решим, что будем делать, – сказал я, вставая с кровати и надевая халат.
В коридоре меня встретил зад деда, торчащий из шкафа. Другие части хозяина дома были погружены в огромный старинный шкаф с массивными позолоченными ножками и зеркалами в каждой двери. Коридор был как во дворце – весь сиял и блестел от многочисленных ламп и позолоты. Лампы находились в шкафу, из которого торчал дед, на старинном трюмо, по краям зеркала в позолоченной раме. Большая позолоченная люстра над входной дверью могла осветить концертный зал. Свет отражался в каждом метре коридора – в дверных ручках, рамах с многочисленными узорами из позолоты, в лакированном паркете, даже обои светились позолотой.
– Доброе утро, – произнес я, когда Василий Александрович показался из шкафа.
– Уже день. Час дня. Миловались вы, пожалуй, подольше, чем спали… – ответил он с улыбкой.
Я немного смутился.
– Проходи на кухню, – он толкнул одну из дверей.
Перед моим взором возникла похожая обстановка, но уже не такая сияющая. Кухня была больше, чем вся моя квартира. Посредине ее стоял круглый стол из красного дерева, с восемью одинаковыми стульями вокруг. Современное кухонное
– Есть новость, – произнес Василий Александрович, усаживаясь за стол.
Я тоже уселся и облизнулся. Из ванной комнаты выпорхнула Анфиса, без церемоний плюхнулась на стул, схватила блинчик и сразу запихала его в рот.
– Мою машину уже пасут… – продолжил дед, с интересом наблюдая за передвижениями Анфисы. – Очень оперативно нашли. Выходит, ребятам сильно нужна эта штуковина, – он кивнул в сторону стола, где стоял Цветок.
Мы с Анфисой ничего не говорили, мы с восторгом уплетали булочки, блинчики, оладушки и прочие кулинарные прелести. Иногда лишь воздавали хвалу кулинарному искусству Василия Александровича. Последний довольно улыбался. Когда мы насытились и отвалились на спинки стульев, хозяин этого замечательного дома спросил:
– Что теперь делать собираетесь?
– В милицию нам надо… – ответил я. – Узнать, что произошло дома у Анфисы.
– А что там произошло? – спросил дед, глядя на Анфису.
– Вот это мы и хотим узнать.
– Расскажите, что вообще вчера приключилось?
Я посмотрел на Анфису, она кивнула в знак согласия, что можно поделиться. У меня самого не доверять Василию Александровичу оснований не было, да и выхода другого у нас, по правде говоря, особо тоже не было. Он нам ночью сильно помог, приютил, и теперь за его машиной следят. Выходит, и он уже повязан с нами. Человек он вроде неплохой и неглупый, может, чем и поможет. И я поведал ему всю историю, которая с нами приключилась. Он слушал не перебивая, иногда покачивая головой. Анфиса дополнила рассказ подслушанным ей разговором отца и моим сном. Когда она рассказывала про сон, дед выпучил глаза и посмотрел на меня, замотав головой, но ничего не сказал, только в завершение нашего повествования заключил:
– Ну, вас и закрутило. Прямо как в кино. Очень любопытная история, а еще любопытней – вот эта штука, – он встал из-за стола и подошел к маленькому столику и уселся в кресло. Мы направились за ним.
Он взял в руки Цветок, посмотрел на нас и медленно сказал:
– Прежде чем мы обсудим этот предмет, мы кое-что сделаем полезное для вас, – он поставил Цветок обратно на столик и полез в карман. – Есть у меня один хороший знакомый, генерал полиции. Я ему как-то помог сына у боевиков в Чечне отбить. Сынок его репортером работает. Залез, куда не следовало, его в заложники и взяли. Сначала выкуп требовали, а когда узнали, что – генеральский сынок, так сказали: «Денег не надо, мы его по почте пришлем!» А я договорился, отпустили… Не просто так, конечно, но это уже другая история… Теперь мне генерал в ноги при каждой встрече кланяется, – довольно закончил наш спаситель и набрал номер на телефоне. – Привет, Константиныч! – сказал он в трубку.
Какое-то время царило молчание, он слушал, что ему говорят, все больше расплываясь в улыбке.
– Давай я к тебе заскочу на днях, поболтаем. У меня к тебе дельце небольшое есть. Помощь нужна. Молодежь я встретил, в историю влипли, в очень неприятную, и в неведении пребывают, хотелось бы прояснить для них ситуацию. Поможешь? – он какое-то время молчал, затем продолжил: – Узнать нужно, что случилось на адресе. Какой адрес? – спросил у Анфисы, передал в трубку, поблагодарил и попрощался.