Золотой холм
Шрифт:
— Еще нет. Но может.
— Не понимаю… Тебя что, папаша с красоткой прихватил?
Арьель мотнул головой и на одном дыхании поведал о столкновении на лестнице. Сев на кровати, Нэль слушал, хмурился и медленно просыпался.
— Ты лицо его рассмотрел?
— Да я вообще его не видел! Темно же было, как у Борона в за… хм.
Нэль потер щеку, на которой еще оставались рубчики от подушки.
— Даже не знаю, кто бы это мог быть. В этих местах я впервые…
— Он сказал, что старый знакомый, — напомнил Арьель. — И он знает твое полное имя.
— Да, правда. А что, если… — задумчиво протянул Нэль, и тряхнул
— Ты о чем?
— Неважно.
— Он опасен?
Нэль улыбнулся.
— Может быть. Но не для меня.
— Нэль… — встревожено сказал Арьель. Он уже не в первый раз задавал себе вопрос, почему так прикипел сердцем к этому человеку, которого знал меньше месяца, и почему его так тревожит судьба мага.
— Я сумею защитить себя. Если будет нужно, прибегну к магии.
— Хрен редьки не слаще… — вздохнул музыкант. — Может быть, лучше нам все же уйти?
— Прямо сейчас? Нет уж. Не собираюсь я среди ночи никуда идти. Если этому человеку я нужен, пусть приходит, поговорим.
И Нэль, как ни в чем не бывало, вернулся в постель. Завалился ничком и лицо отвернул к стене. Но Арьелю почему-то казалось, что он не спит, а смотрит в темноту. И думает. Несколько раз музыкант его окликал, но он не пошевелился. Может, все-таки спал?
Нэль просыпался не только трудно, но еще и поздно. Ранний подъем был для него пыткой. Правда, он и ложился далеко за полночь. Если останавливались в трактире, и если в снятой комнате оказывался стол или сундук, то Нэль немедленно раскладывал на нем какие-то густо исписанные бумаги, которые таскал в тубе в своей сумке, и погружался в чтение. Иногда он что-то помечал в них, иногда дописывал несколько строк. Засыпая, Арьель видел его освещенный свечой острый мальчишеский профиль и слышал поскрипывание пера. Наутро пальцы мага были все в чернильных пятнах. Арьелю очень хотелось хоть одним глазком заглянуть в его записи, но он подозревал, что не разберет ни слова, очень уж почерк у Нэля был дерганный и путанный.
Если же ночевали в крестьянском доме, и писать не было возможности, маг просто мог просиживать часы напролет, обхватив руками колени, и думать о чем-то. Впрочем, может быть, он в такой неудобной позе спал. Во всяком случае, глаза у него были закрыты, и на оклики Арьеля он никак не реагировал.
Остаток ночи после неудавшегося свидания прошел беспокойно. Арьель так переволновался, что не смог уснуть; он сидел у окна, считал звезды и только с завистью поглядывал на Нэля, который не пошевелился до самого утра. Проснувшись же, маг с обычным своим спокойствием умылся, выбрился, оделся и даже не забыл про маленькую баночку, где хранилась черная краска для глаз.
— Ты уже не на юге, — заметил Арьель, наблюдая, как он пальцем накладывает краску на веки.
— Ну и что?.. — безмятежно откликнулся маг, и возразить на это было совершенно нечего.
Арьель помолчал.
— Хочешь, я пойду вперед и узнаю у хозяина, не спрашивал ли кто о тебе?
— Не стоит, — Нэль тщательно приладил крышку на место. — Пойдем вместе.
Навстречу проскочила, вперив глаза в пол, синеглазая дочка трактирщика. При виде Арьеля она покраснела, прижалась к стене. Музыкант подмигнул ей и послал воздушный поцелуй. Став совершенно пунцовой, девушка пискнула и убежала.
Общая зала пустовала.
Нэль подошел к хозяину, чтобы расплатиться. Арьель попеременно поглядывал то на него, то на дремлющего парня, и медленно подвигался к очагу. Вскоре он смог разглядеть лицо мужчины. Выглядел он чуть постарше Нэля, был при оружии, но без доспеха, и на солдата не походил. Русые волосы, остриженные необычно коротко, не закрывали даже ушей, и музыкант недоуменно нахмурился: даже если ты не нобиль и не храмовник, нужна очень веская причина, чтобы так себя оскандалить. Нэль как-то обмолвился, что при отлучении от братства ему остригли волосы; позор был страшный.
Стоило только подумать о Нэле, как тот возник за плечом и шепнул музыканту в ухо:
— Это он.
— Кто? — вздрогнул Арьель.
Молча и напористо маг повлек его из залы во двор, и только там ответил:
— Ты с ним говорил ночью.
— Откуда ты знаешь?
— Узнал его. Он ведь правду сказал, что мы давние знакомцы… — Нэль то ли улыбнулся, то ли скривился. — Да и ты про него наслышан.
— Я?
— Чудовищное совпадение, друг музыкант, — задумчиво продолжал Нэль. — Там, за стеной, сидит еще один герой твой баллады.
— Что? — встрепенулся Арьель. — Я говорил с женихом Лионетты?
— Строго говоря, женихом он ей не был. Увы. А зовут его Ивон. Странно, что в твоей балладе не звучит его имя. Исправь это упущение.
— Кхм! — музыкант даже поперхнулся. — Я… подумаю над этим. Но что ты собираешься делать теперь?
— Вернуться и поговорить.
— С ума сошел? Он же тебя ищет, чтобы убить!
Нэль качнул головой.
— Наверное мы этого не знаем. Видишь ли, шесть лет назад он вряд ли был способен кого-то убить. Он… он даже ударить меня не смог. И, насколько мне известно, никогда не держал в руках оружия, кроме тех арбалетов, которые помогал мастерить отцу Лионетты.
— Однако теперь у него при себе меч, — напомнил Арьель.
— Да, я видел. И поэтому прошу тебя: что бы между нами не вышло, не вмешивайся. Даже если покажется, что мне угрожает опасность.
Его тон показался музыканту обидным.
— Боишься, что буду путаться у тебя под руками и мешать? — запальчиво спросил он. — Так, да?
— Нет, не так. Боюсь, что угодишь под мой удар. Поэтому лучше подожди здесь, пока мы будем… беседовать.
— Ну уж нет…
— Тогда держись от меня как можно дальше. Я серьезно говорю, Арльель. Вовсе не обязательно, что между мной и Ивоном выйдет ссора. Но я не хочу, чтобы ты… пострадал из-за меня.
Для виду Арьель согласился. Но про себя решил, что если начнется драка, в стороне он не останется, и Нэля в трудном положении не бросит.
Он сел у дальней от очага стены и наблюдал, как маг пересек залу и встал перед Ивоном, загородив огонь. Ивон тут же выпрямился и подтянул ноги. Довольно долго они молча смотрели друг на друга, и Арьель дорого бы дал, чтобы увидеть в тот миг их глаза.
— Ну, здравствуй, Ивон, — произнес Нэль после вечности молчания. — Рад видеть тебя живым и невредимым.