Золотой холм
Шрифт:
Нэль прерывисто вздохнул.
— К Марике… — повторил он печально. — Нет, к Марике я не пойду.
— Почему?
— Нельзя… А ты все-таки сделай, как я прошу. Так будет лучше.
Он мягко отнял от себя руку Арьеля и, не обращая больше на него внимания, зажег у себя над левым плечом магический огонек и заходил по дому. Он ненадолго останавливался то у стола, то у полок, бегло осматривая их. Арьель, как потерянный, стоял посреди комнаты. Он и не заметил, когда маг подобрал и перекинул через плечо свою дорожную сумку.
Нэль
— Нэль! Нэль, прошу тебя, остановись, — взмолился Арьель. — Ну, куда ты рвешься, очертя голову? Давай вернемся, подождем утра…
— И что? что изменится утром? — маг схватил его обеими руками за плечи, с неожиданно силой оттолкнул от себя. — Говорю тебе: оставь меня, возвращайся один. Пока еще можно…
— Нэль…
Маг быстро повел перед собой рукой с чудно сложенными пальцами. Темнота за его спиной ожила, пришла в движение.
— Ох, Нэль, нет! — выдохнул Арьель. Он хотя никогда и не видел телепорта, понял сразу, что означает эта ожившая тьма.
— Прости, — сказал маг и резко отпрянул, почти упал спиной вперед.
И исчез.
Арьеля обдало холодным ночным ветром. Замычав сквозь зубы, он обессилено опустился на колени и несколько раз ударил кулаками в землю. Ни малейшего облегчения это не принесло.
Нэль понятия не имел, куда его занесло, он просто вызвал в памяти лесную опушку, которая в какую-то из ночей — быть может, давным-давно, — его приютила.
Он вывалился из телепорта спиной вперед, ощутимо приложился лопатками о землю и остался лежать, вытянувшись на молодой траве. Старался дышать глубоко и размеренно. Последнее заклинание выпило его до дна, и в груди камнем застрял знакомый ледяной комок. Правда, теперь-то он знал, что это ненадолго. Вскоре силы к нему вернутся. А пока… Он открыл глаза. Сквозь ажурный покров листвы с любопытством смотрели звезды. Подмигивали, словно спрашивали: "Как дела?"
— Дела мои — хуже некуда, — одними губами выговорил Нэль и зябко передернулся. Воздух, за день прогретый майским солнцем, уже успел остыть. Хорошо бы развести огонь… Но без магии он беспомощен: огнива у него нет, а если бы и было, вряд ли он сумел бы собрать достаточно топлива для костра.
Огонь… наверное, он должен был сложить для Ивона хотя бы погребальный костер, раз уж не мог похоронить по правилам. А кто теперь о нем позаботится? Впрочем, так ли это важно, если его душа уже в царстве Борона… Пусть он встретит там девушку, по которой тосковал долгие годы. Теперь-то никто у него Лионетту не отнимет. Если только она и в покоях Бога-Ворона не ждет своего любимого…
Совсем закоченев, Нэль сел и скорчился, обхватил руками колени. Ночной стылый холод пробирал до костей. Под утро, вероятно,
Если, конечно, он все еще в Медее.
В распахнутые настежь створки окна врывался теплый ароматный ветер. Он гулял по зале, шевелил яркие гобелены на стенах, перелистывал забытую на пюпитре книгу в ярко-красном кожаном переплете. Играл завитками волос Арьеля, не убравшимися в хвост. Музыкант стоял у окна, навалившись грудью на подоконник, и боялся оглянуться, потому что позади него за пяльцами сидела самая красивая девушка в мире.
Арьель ругал себя: уж о чем, а о красивых девушках думать сегодня пристало менее всего. Но он ничего не мог с собой поделать. Элейна, шестнадцатилетняя дочка тана Аля, была чудо как свежа и хороша, вся бело-розовая, словно молодая яблоня в цвету. Глаза у нее были серые и ясные, как лесные озера, а волосы, как у обоих ее братьев, отливали спелой пшеницей — это Арьель заметил несмотря на то, что ее склоненную над работой головку покрывала легкая вуаль.
Здесь же, в зале расположился и Кай — на коленях у него лежал арбалет, в котором он что-то подтягивал и подкручивал. Судя по тому, что Элейна была допущена в общество мужчин, а не сидела в девичьей, нравы в замке Аль царили достаточно свободные, и все-таки оставить сестру наедине с гостем-мужчиной мальчик не мог.
В замок Арьель примчался, разумеется, не ради прекрасной Элейны. После того, как Нэль провалился в свой проклятый телепорт, бросив приятеля одного в лесу, Арьель пережил несколько весьма неприятных часов наедине с совами и мелкими ночными зверьками, которые так и сновали вокруг. По спине от шуршания их лапок так и бегали мурашки… Арьель побоялся, что в темноте не отыщет дорогу обратно; пришлось ждать, пока рассветет. Но даже при свете солнца он не сразу выбрался на поляну. Еще бы: ночью он слепо рванул за Нэлем, не заметив даже, в какую сторону идет.
К дому Арьель подходить не стал, чтобы не столкнуться с магами, которые, если верить Нэлю, должны были уже очнуться. Он тихонько обошел поляну по краю, а потом со всех ног помчался к замку.
Оказалось, увы, что не он один желал в то утро видеть тана Альбрехта Аля. Его опередили храмовники. О них предупредил музыканта Кай — пока отец был занят с гостями, мальчик принял на себя обязанности хозяина дома.
— Какие именно храмовники? Маги? — уточнил Арьель убитым голосом. Не иначе как примчались по поводу ночного происшествия… если, конечно, им все уже известно.
Кай кивнул.
— Точно, маги. Явились ни свет, ни заря. Вот нелегкая их принесла… — добавил он без всякой приязни. — А вы с новостями от господина Нэля, да? лучше бы вам тогда с магами не встречаться…
Арьель и сам это знал. Но тан был ему нужен позарез — кроме него, посоветоваться было не с кем. А в совете Арьель ох как нуждался… Потому и торчал битый час в гобеленовой зале, изнывая от тревоги и нетерпения, и всем существом своим трепеща от близости молодой прелестной девушки. Причем раньше подобного трепета за ним не водилось…