Золотой Конвой. Дилогия

Соколов Лев Александрович

– Максим Александрович!
– Закричал сиплоголосый, повернувшись к разрушенным крепостным воротам.
– Можно!

Я повернул голову, и скосил глаза, насколько позволяли сцепленные руки на затылке. В проеме старых ворот появилось четверо. Двое шли по бокам, рыская взглядами - такие же упакованные боевики с автоматами. Центровым вышагивал мужик другой орбиты. Широкий, крепкий, большеголовый, с сединой в курчавой шевелюре. Охотничий камуфляж в расцветке 'мосси оак', не вполне скрывал солидное пузцо. Оружия в руках он не нес, только поясницу отягощала пистолетная кобура из дорогой тисненой кожи. Смотрел он на все вокруг... раньше бы сказали надменно. А говоря по-простому, и более

точно, - смотрел он на всё вокруг как на говно. Взгляд человека, убедившего себя, что он уберменч, вынужденный по необходимости общаться с низшими человекоподбными. Где-то за хозяином жизни, как рыба-прилипала за акулой, поспевал еще один субъект, - худой, одетый сильно попроще, в джинсы, и старую натовскую военную куртку оливкового цвета. И вот увидев, этого прилипалу, стоявший рядом со мной Павел охнул.

– Коля!!!

– Здравствуй, братец, - криво и нервно ухмыльнулся этот самый 'Коля'.
– Что? Не ждал? Думал обскакал меня? А вот хрен тебе!

– Это твой брат?
– Я попытался повернуться к Паше, но тут же в меня сзади ткнулся ствол.

– Ты кого с собой притащил?!
– Рявкнул Павел брату.

– Ну ты ж не захотел, делиться.
– Подняв мстительно выкрикнул брат.
– Вот мне и пришлось найти других партнеров!

– Ты идиот, - протянул Павел.
– Всегда таким был...

– Заткнитесь, - наконец подал властный глас 'хозяин жизни', - и изобразил рукой жест, будто ленивый дирижер заглушает оркестр. Коля тут же замолк сам-собой. А Павла для наглядности еще и ткнули в спину компенсатором автомата.

Главарь тем временем подошел к ящику, и критические его осмотрел.

– Это что? Всего один?
– Он повернулся к Коле.
– Ты говорил, что должно быть больше.

– Должно быть много таких! Много!
– Закивал Коля.
– Спросите у них. Наверно они достали только один. Только не забудьте о моей доле, Максим Александрович.

– Получишь ты свой кусок, - равнодушно отмахнулся, главарь, обернулся к нам, и обратился почему-то ко мне. Наверно потому, что я был в центре.

– Ну? Где остальное мое золото?

Он так и сказал это, - 'мое золото'. С усмешкой, вполне понимая, что говорит.

– С каких это дел оно твое?
– Хмуро спросил я. Ляпнул конечно. Не нужно в такой ситуации задавать такие вопросы. Но возмущение от его наглости прорвалось раньше, чем я смог укротить язык.

– А чье оно по-твоему, шелупонь?
– Лениво переспросил главарь.
– В этом крае - я власть. И золоту. И тебе. Всему. Захочу, - здесь тебя гнить оставлю. А захочу - будешь срок мотать, по любой статье, какая мне понравится.

– Ты из прокурорских, что ли?

– Прокурорские у меня по щелчку пляшут.

– А, так ты из этих что ли? Из 'слуг народа'?
– Уточнил я.

– Из слуг, из слуг, - усмехнулся он.
– Где остальное? Говори, пока я тебя не раздавил, как клопа.

– Там, в валу. Ход в пещеру.
– Сжав зубы процедил я. Чего уж там; не великое дело было отыскать, зная откуда мы вышли.

– Вот и молодец, - похвалил он меня.
– Сейчас сходишь, покажешь.

– А... как вы нас нашли?
– Вдруг озадаченно спросил Иван.
– Мы же специально проверяли, 'петлю' на маршруте делали. За нами слежки не было.

– На маршруте... Блядь, папуасы.
– Лениво заматерился главарь.
– Сука, страна дикарей! Придатки к территории... Я вас от самого Питера веду. И еще раньше. Вы все это время, у меня вот где были!
– Он сжал кулак, изобразив где.
– Когда ко мне Коля прибежал, и рассказал о кладе, я сразу к вот этому шапнёнку - он указал на Павла - слежку приставил. Прослушка, детективное агентство, 24 часа в сутки. И когда вы

клоуны билеты заказали, в поезд с походным скарбом погрузились. Дамочку-соседку, помните? Так она вам в рюкзаки по маяку вложила. Каждому. Петли они в лесу делали. Я за вашими петлями на экране наблюдал, неандертальцы.
– Он снова обратил взгляд на меня.
– И ты еще спрашиваешь, почему это золото мое? Потому что я умный. А вы бабуины. Эволюция, блядь. Вот я и произвожу сейчас естественный отбор...
– он снова улыбнулся - ...золота.

Он отвернулся от нас.

– Ладно, пора взглянуть на приз!
– Главарь махнул рукой, подзывая одного из своих.
– Лёша, открой ящик.

Один из охранников подошел к лежащему на земле ящику, выдернул из чехла припасенные клещи для резки металла, и поймав дужки замков, два раза свел рычаги. Сбитые замки глухо упали на землю. Я непроизвольно вытянул шею, чтоб хотя бы увидеть утекающее из рук богатство. Умелец откинул крышку. Эта крышка перекрыла нам вид, но лицо боевика я видел. На нем, несмотря на всю его маловыразительность нарисовалось изрядное удивление. Даже как-то удлинилось у него лицо. Главарь тоже подскочил к ящику, взглянул, - и у него вообще брови встали домиком. 'Слуга народа' наклонился, и с растерянным видом вытянул из ящика на всеобщее обозрение... прохудившийся ботинок. Дырявая подошва у ботинка в его руках отвисла от переда, обнажив зубы-гвоздики. Будто бы убитая обувка открыла пасть, и беззвучно засмеялась над всеми здесь присутствующими.

– Это... что такое?
– Растерянно пролепетал Максим Александрович, -изумленно рассматривая ботинок, и вертя его, словно ожидая, что он все-таки станет золотым. Чуда, однако не происходило. Наконец он отбросил дырявый бот в сторону, и снова наклонился над ящиком. В этот раз в руках у него появился булыжник. Добротный, дореволюционный, огранённый булыжник, из тех, какими мостили в свое время центральные улицы. Чиновник отбросил и его. Наконец он схватился за ящик, и сипя от натуги перевернул его набок. На землю с глухим грохотом посыпались булыжники, вперемешку с неисправимо прохудившимися старинными армейскими ботинками. И более ничего.

Я оторопело наблюдал за всем этим действом. Кажется, у меня отвисла челюсть, но я не уверен. Мыслей в голове не было. Никаких. Я переглянулся с Иваном. Глаза у него были раза в два больше обычного. Павел в ответ на мой взгляд только помотал головой, и пожал плечами.

– Это где?..
– Развернулся главарь к брату-Коле, но тот застыл соляным столбом, и не мог сказать ничего внятного.
– Где золото, мудозвоны?!
– Он обернулся к нам.

– Мы не...
– Пробормотал я.
– Мы его... мы ящики так и нашли.

– Я вам глаз на жопу натяну!
– Зашипел чиновник, подступая и сжимая кулаки.
– Куда спрятали золото, паршивцы?

– Да ты сам опломбированные замки сбивал, - возмутился я.

– Ты... Вы...
– Он наконец отплевался, и заговорил более внятно.
– Где остальные ящики?

– Внизу, в пещере, - мяукнул Паша.

– Веди!
– Чиновник подскочил, и тряхнув Пашу как грушу, поднял с колен.
– Стерегите этих!

Несколько человек остались стеречь нас. Другая часть, возглавляемая главарем, ломанулась в ход в валу. Пашу чиновник волочил, едва не за шкирку, второй рукой потрясая пистолетом. Брат Коля висел у них на хвосте. Так они и скрылись, поспешая к тайнику. Не знаю, сколько времени прошло, пока они появились обратно. Чиновник вылез первым. Пашу он больше не волочил. Сам был перемазан в пыли и грязище, и на лице у него было все написано. Вот тебе и золото. Вот тебе и кренделя с маком... А Пашу теперь тащил обратно один из боевиков. Не пристрелили, и то ладно.