Золотой омут
Шрифт:
— Отправь-ка мне по факсу этот документ^ а заодно и протокол допроса этого деятеля.
— Да. Но как же…
— Сейчас переключу аппарат… Я все посмотрю и потом тебе перезвоню.
8
Факс скрипнул последний раз, зажужжал и, наконец, завершил передачу сообщения. Володин резким, нетерпеливым движением оторвал длинный лист бумаги и тут же стал читать, не присаживаясь. Когда он дочитал до конца, скомкал лист и швырнул его в угол комнаты.
Евгений очень не любил проигрывать.
Ни разу в его карьере не было случая, когда бы он сам, по собственной воле, отпустил обвиняемого. Но здесь… Все его усилия пошли прахом. От обвинения камня на камне не осталось. Если сам потерпевший заявляет, что преступник действовал с его согласия, мало того — по его поручению, тут ничего не сделаешь…
На этот раз Володин проиграл.
Следователь представил торжествующее лицо адвоката Гордеева, но от этого ему стало только хуже. Он метался по комнате и не знал, куда выплеснуть свою ярость. Несколько раз он ударил своим крепким кулаком в стену, отчего на светлых обоях явственно отпечатались следы костяшек пальцев. Потом пнул ногой диван. И, наконец, изо всех сил швырнул в противоположную стену хрустальную вазу — она разбилась с жалобным звоном, разбрызгивая во все стороны блестящие осколки, и некоторые из них даже долетели до лица Володина.
На работе следователь по особо важным делам Мосгорпрокуратуры Володин никогда не позволил бы себе такого поведения при посторонних. Но теперь он был не в прокуратуре, а дома, более того — находился в квартире один. И ничто не сдерживало его в проявлении чувств. Он хотел было сломать еще что-нибудь, но ничего подходящего под руку не попалось.
Понемногу следователь успокоился и взял себя в руки.
«Черт!!! — вдруг подумал он. — А ведь все из-за Апарина! Именно он во всем виноват!»
Если бы не звонок Константина Апарина, Володин никогда бы не взялся за дело этого хакера. Но Апарин попросил и… Евгению ничего не оставалось, как согласиться. Не было другого выхода.
Апарин всегда просил так, что ему нельзя было отказать. Это просто не приходило в голову. А если бы и пришло, — от поручений Апарина отказываться было нельзя.
Непростые, скорее даже странные отношения следователя Мосгорпрокуратуры Евгения Володина и начальника РУБОПа Константина Апарина тянулись аж с 1992 года. Евгений не очень любил вспоминать то смутное и мутное время. Но иногда он, помимо своей воли, мысленно возвращался в те дни.
В 1983 году студент первого курса юрфака Минского университета Евгений Володин был призван в армию, по новому андроповскому приказу, который позволял призывать студентов.
То, что последовало за призывом, больше напоминало кошмарный сон… Полгода в учебке в Рязанской десантной дивизии. А затем Афган. Восемь месяцев бесконечных кровопролитных боев, опасных операций,
Дело было так: Володина поставили охранять склад продовольствия. Он, конечно, как и все, приторговывал краденными со склада продуктами, из которых особой популярностью пользовались традиционные советские сгущенка и тушенка. Если повезет, банку сгущенки можно было выменять у местного жителя на чистую магнитофонную кассету, которые были в Союзе огромным дефицитом, или даже на две пары джинсов. Как ни странно, в Афганистане джинсы стоили дешево, потому что из соседнего Пакистана и Индии, где находились некоторые фабрики известных производителей, сюда везли бракованные штаны, и штанов этих было очень много. Ими торговали на местных базарах.
Вот эти-то джинсы и принесли двое афганцев в тот день. Володин со знанием дела пощупал плотную ткань, внимательно осмотрел, в чем же, собственно, заключался брак (обычно просто не хватало одной-двух заклепок на карманах или, к примеру, был чуть-чуть надорван карман). Затем начался торг. Афганцы предлагали три пары джинсов за три банки сгущенки. Володин же хотел выменять то же количество штанов на две банки сгущенки. После получасовых препирательств (и у той, и у другой стороны времени было хоть отбавляй) они сошлись на двух банках сгущенки и одной, маленькой, тушенки.
Ударили по рукам, и Володин пошел на склад. Однако коварные афганцы, вместо того чтобы стоять на месте и дожидаться его, проникли вслед за ним.
Евгений и ахнуть не успел, как они, подхватив ближайший к двери ящик (в нем были суповые концентраты «Суп гороховый с копченостями») и побросав джинсы на пол, дали деру. Володин, как и положено часовому, во всю мощь солдатских легких крикнул:
— Стой! Стрелять буду!
Афганцы приказ не выполнили, и в полном соответствии с Уставом караульной службы, Володин передернул затвор, дал один выстрел в воздух, а затем длинной очередью — по афганцам, тащившим тяжелый ящик и поэтому бежавшим медленно.
Они упали как подкошенные. Первым делом он спрятал брошенные афганцами джинсы, потом вернул на склад пробитый пулями в двух местах ящик, запрятав его как можно дальше. Затем взял камень и ударил им себя по лбу. Образовалась кровоточащая ссадина — она должна была засвидетельствовать факт нападения афганцев на часового, который, согласно тому же Уставу караульной службы, является лицом неприкосновенным. И только после всего этого вызвал наряд.
Так Евгений Володин заслужил благодарность командира и медаль «За воинскую доблесть».