Золотой пергамент
Шрифт:
— Как хочешь, — Артур спокойно улегся на полу у стены. Юан тут же устроился рядом с ним.
— Опять заболеешь, — улыбнулся Кристиан.
Балиан заявил, что не доставит старшему брату такого счастья — а именно «повода поиздеваться» и, пыхтя, удалился. Ночь он провел на траве перед домом, благо было очень тепло. Мимо часто кто-то проходил, и Балиан просыпался. Но то, видимо, были просто караульные. Артур оказался прав — здесь, сразу за усиленной охраной, было вполне безопасно.
Утром, едва взошло солнце, к дому подъехала повозка, запряженная двумя лошадьми. Юан, узнав, что им предстоит поехать на ней, пришел в прямо-таки дикий восторг и первым забрался поближе
— Ну, вот и все, — сказал Артур, присоединившийся к ним последним. Кучер хлестнул лошадей, и те сорвались с места. — К вечеру мы будем в столице.
Таранос задумчиво смотрел на огромные горы, окружающие Галикарнас. Некоторые из них были настолько высокими, что упирались своими заснеженными вершинами в облака. В Этериоле, недалеко от Градерона, тоже высились горы, но они совсем не походили на эти. Там это были огромные ледяные стены, созданные для того, чтобы хранить в себе магические сокровища, а здесь — просто заросшие камни. Но какой они были высоты! Таранос не хотел признаваться самому себе, что впечатлен местными природными красотами, и, хмыкнув, вернулся мыслями к Этериолу.
Сообщили ли власти Эндерглида Градерону о похищении пергамента? Если все прошло, как задумано, можно надеяться, что или они этого не сделали, так как уверены, что всему виной проделки соседнего города, и все в нем прекрасно об этом осведомлены, или что Руэдейрхи оценил усилия своих подчиненных и милостиво присвоил себе коварный замысел Тараноса. Однако сам Таранос мечтателем не был и потому понимал: последний вариант — это нечто из области фантастики. Только такие наивные люди, как, например, Арес, могли всерьез поверить, что вечно жаждущий справедливости Руэдейрхи одобрит проход за Врата Рассвета, кражу пергамента и пера и использование их в угоду своих личных целей. Поэтому вариант тут был только один — когда правитель Градерона обо всем узнает, разгневается он или нет, в первую очередь пошлет кого-нибудь в Дилан, чтобы найти беглецов. Но сейчас в Этериоле Врата Рассвета, и можно рассчитывать, что он не пойдет на низкую сделку с Гволкхмэем ради прохода в мир смертных, когда глава Эндерглида уже отправил туда своих людей. В общем, пока все складывалось более или менее нормально. Но думать о будущем тоже следовало.
Изначально Таранос рассчитывал, что о будущем позаботится пергамент — всего-то и нужно, что строчка о мнении Руэдейрхи. Однако теперь об этом плане можно было забыть. Арес ни за что не соглашался влиять таким образом на правителя, а сам Таранос сознавал, что ему к мирозданию лучше не прикасаться. Когда-то он уже был замешан в истории с пером и пергаментом, и не понаслышке знал, что одно неправильно употребленное слово — и не только плану конец, но и собственной жизни. Арес же — другое дело. Писал он складно, и все шло, как надо. Не считая того факта, что якобы слово «воины» сделало из юного жителя Эндерглида достойного противника, хотя Таранос считал все это плодами паникерства Ареса. Какие вообще могут быть речи о достойных противниках, если один из них — спящий на своем посту страж?
— Новая весть, — раздался за его спиной хмурый голос Ареса.
Таранос обернулся, и копна взлохмаченных черных волос хлестнула его по лицу — неизбежная жертва, если любоваться горами Галикарнаса на утесе близ дома Юргена.
— Люди Грилда потерпели поражение, — продолжил Арес.
— Ну-ну. И винят во всем нас? — предположил Таранос.
— Нет. Все были поражены массой
— И наши все равно не смогли их убить? — с видимым презрением поднял брови Таранос. — Что же им еще надо?
— Они сумели ранить одного, — внес ясность Арес. — И как раз отравленным клинком. Но он выжил.
— Толпа так называемых воинов не сумела победить трех мальчишек, — подвел итоги Таранос.
— Их было четверо, — мрачно поправил Арес. — Им кто-то помогает. Но в этой Асбелии его знают, так что он не из Эндерглида.
— Садись-ка, досточтимый Арес, — пригласил Таранос. — Поговорим.
Арес услышал подвох и угрозу в этой фразе, но нисколько не испугался и сел рядом со своим товарищем. Таранос, конечно, умел делать из своих рогов и садистской улыбки великолепное орудие запугивания, но все, что он вызывал в Аресе в такие моменты — это жгучее раздражение и желание надавать по рогам — в прямом смысле этого слова. Но честь и гордость перевешивали, и он держался.
— Как-то все идет не так, как надо, не находишь? — исподволь начал Таранос. — До мироздания пока так толком и не добрались. Пора бы начать его менять, а мы все пытаемся устранить своих потенциальных врагов, которые и опасности для нас толком не представляют. Мы под защитой сумасшедшего короля, ты помнишь? Ну вот. Мы извели на них почти половину пергамента, а толку…
— Это ты настаивал, — отрезал Арес.
— Знаю, признаю свою ошибку. Кто мог подумать, что против нас отправят дилетантов! Даже если один из них и впрямь отлично владеет мечом, как ты говоришь, это не слишком меняет дело. Предлагаю идти дальше. Об эндерглидцах позаботятся война и люди Грилда — у них тоже на них зуб. Необходимую почву мы подготовили, их больше можем не опасаться.
— Тем более что одного ранили, — согласился Арес.
— Да, — остался очень доволен его смирением Таранос. — И Грилд будет докладывать нам обо всем, что ему станет известно. В пергаменте прописано, что мы нашли верных союзников, так что он нас не предаст. Об этом мы тоже можем пока не волноваться. Не лучше ли подумать о наших планах и их последствиях?
— Прямо сейчас… — голос Ареса сам собой понизился до шепота. — Прямо сейчас ввести Эндерглид под власть Градерона?
— Ну, зачем так торопиться? — Таранос поторопился отступить. — Ведь всякое может случиться, если мы вот так сразу это сделаем, правда? Нужно сначала подумать о последствиях. Представь, что Руэдейрхи узнает обо всем этом — неважно, до или после? У нас могут быть большие проблемы.
Арес вгляделся в его лицо пронизывающим взглядом.
— Ты же утверждал, что Руэдейрхи осыплет нас благодарностями.
— Да, — не стал отрицать Таранос. — Но это же я утверждал, а не Руэдейрхи. Вдруг я ошибаюсь? Но если ты напишешь, что он действительно остался доволен…
— Я этого не сделаю! — решительно отрезал Арес. — Ни за что! Руэдейрхи наш правитель, да даже если и нет, менять мысли, менять душу человека…
— Угомонись! — поморщился Таранос, тщательно делая вид, что совсем не ожидал ответа на якобы риторическое предложение. — Я же просто намекнул, как обстоят дела.
— Намекнул?! — в гневе воскликнул Арес. — Хватит шутить со мной, Таранос! Ты с самого начала совсем не был уверен в том, что Руэдейрхи это одобрит. Не лги! — перебил он начинающиеся возражения. — Это и дураку понятно. Ты говорил так только затем, чтобы я послушал тебя и пошел с тобой!