Золотой свисток, или Вояжи писателя Ахманова
Шрифт:
Встретив Ахманова, редактор завел с ним научную беседу как с большим знатоком прошлого и будущего Земли. Но разговор получился не очень содержательный: редактор, экспансивный мужчина, перескакивал с пятого на десятое и, наконец, обрушился на "Аргументы и факты", где печатали отчеты о гималайских странствиях доктора Мулдашева, чудодея из Уфы.
– Атлантов он, понимаете, нашел! И лемуров, наших прародителей! – брызгая слюной, возмущался редактор. – Представьте, мой драгоценный, будто бы дрыхнут они в пещерах сорок миллионов лет, дожидаясь конца света! Чушь, бредни, ерунда!
Ахманов слушал и согласно кивал, иногда выражая свое мнение о докторе Мулдашеве язвительной ухмылкой. Ухмылка получалась кривоватая, с оттенком зависти – как-никак, тиражи у Мулдашева были много больше, чем у писателя Ахманова.
Редактор вдруг хлопнул себя по лбу.
– Идея! Вы, голубь мой, человек здравомыслящий и подкованный в науках… Почему бы вам не съездить в Индию, в Гималаи эти, с заданием от нашего журнала? Пройдете в точности по следам Мулдашева и развенчаете его галиматью! Думаю, ничего вы в этих пещерах не найдете, кроме мокриц и летучих мышей! Зато путешествие будет интересным, а мы поднимем тираж журнала.
– Путешествовать я люблю и в Индии с Гималаями еще не был, – произнес Ахманов, выслушав редактора. – Однако тугрики нужны. Или рупии. Или хотя бы доллары, сокол мой ясный.
Редактор скис.
– С тугриками у нас напряженно, – пробормотал он. – Но вы, кажется, получили у издателей солидный гонорар?
– Получил, – со вздохом признался Ахманов. – До Индии и обратно хватит, но ведь еще и подарки нужны! Бакшиш! Без бакшиша местные гуру в пещеры не пустят.
– Ну, с бакшишем мы решим вопрос, – приободрившись, сказал редактор. – Подарите подшивку нашего журнала за прошлый год. Даже две подшивки! – Тут он плотоядно облизнулся и добавил: – Итак, ждем первую статью, мой драгоценный. Чао!
– Чао, – отозвался Ахманов и следующим утром вылетел в Дели. Затем, руководствуясь книгами Мулдашева, он добрался до гималайских гор точно в том месте, где находилась пещера с атлантами и лемурами. Доктор утверждал, что они лежат в каменных саргофагах в состоянии сомати, и что в атлантах три метра роста, а в лемурах целых пять. Или, возможно, семь – этого Мулдашев не выяснил, так как в пещерах было темно, а дальше порога его не пустили. Там имелся ментальный барьер для отсева недостойных – прежде всего, врунов и конъюнктурщиков.
Итак, двигаясь по стопам предшественника, Ахманов прибыл в горную деревушку, где в маленьком, продуваемом ветрами святилище обосновались хранители пещеры. Было их двое: один – старый, а другой – совсем старый. Но старички оказались бодрыми, практиковали йогу, ели целебные травки и кое-как понимали английский.
– В пещеру, – сказал Ахманов, передавая увесистые подшивки журнала. Их приняли с благодарностью – в этих суровых краях топливо очень ценилось.
– В пещере только глядеть, фото нет, – сказал старый гуру.
– Глядеть издалека, – добавил совсем старый.
– Глядеть сначала, – молвил Ахманов. – После внутрь идти.
– Не моги, – возразил старый гуру.
– Они не пускать, – уточнил совсем старый.
Ахманов вытащил красный билет члена Союза российских писателей и веско произнес:
– С
Старый гуру пожал плечами, и они зашагали к расселине в скалах. За нею было обширное полутемное пространство под каменными сводами. В дальнем конце этого подземелья смутно виднелась дыра неопределенных очертаний, полная загадочного мрака. В общем, все было так, как описано в книгах Мулдашева, и не приходилось сомневаться, что по крайней мере до этих мест уфимский доктор добирался.
Они подошли к дыре, и тут гуру промолвил:
– Здесь закрыто. Не миновать никак, если нечистый помысел.
– Сюда приезжали из России, целый экспедишн, – сказал Ахманов. – Кто-нибудь побывал во второй пещере?
Старик замотал головой.
– Нет. Суетный люди, недостойный! Пялиться с порога.
– Потом писать много глупостей, – пробормотал Ахманов и шагнул в дыру.
Никакого сопротивления! Он еще услышал, как гуру икает от изумления, и в тот же миг кромешная тьма сменилась неярким светом. Камера, в которую попал Ахманов, была похожа на внутренность раковины, выстланной перламутром, испускавшим серебристо-розовое сияние. В потоке этого мягкого жемчужного света стоял сероглазый юноша в потертых джинсах и футболке с надписью "I lave you" и глядел на гостя с благожелательной улыбкой.
– Атлант? – осведомился Ахманов. – Или лемур?
– Не имею чести, – ответил сероглазик на русском. – Пича Вомба, Наблюдатель категории «Би», служебный номер пятьдесят три дробь семь.
– Это как понимать? – с легким удивлением полюбопытствовал Ахманов.
– Так и понимайте, – ответил Пича Вомба. – Сорок миллионов лет назад мы облучили ваш мир прогрессирующей радиацией. С тех пор наблюдаем. – Тут его улыбка сделалась печальной. – Наблюдаем и ждем, когда вы поумнеете, созрев для контакта.
– Боюсь, это случится не скоро, – вздохнул Ахманов.
– Увы! Я здесь уже пятую тысячу лет и подумываю о том, не облучить ли вас вторично. В Галактике это был бы уникальный случай. Всем прочим хватило одного раза, даже сирианским свинорылам.
– Я всегда считал, что Земля – заповедник недоумков и редкостных кретинов, – с грустью признался Ахманов. – Представить только – у меня тиражи меньше, чем у Мулдашева! Возмутительно!
– Согласен с вами. Но среди недоумков встречаются и вполне разумные персоны. – Сероглазик отвесил Ахманову вежливый поклон. – Так что надежда на прогресс, пусть скромный, нас все еще не покидает. Хотя эти бредни о лемурах и атлантах… – Он скривился.
– Простите великодушно за доктора Мулдашева, – сказал Ахманов. – Приношу извинения от лица земной цивилизации и особенно от ее докторов. Обещаю, что мы постараемся прогрессировать побыстрее. Все, от мала до велика!
– Всем не обязательно, – молвил Наблюдатель Пича Вомба. – Например, доктора Мулдашева мы не включаем в категорию прогрессируемых. Знаете, временами эволюция делает странные зигзаги и даже поворачиваясь вспять, от хомо сапиенс к австралопитекам и троглодитам.
– А не облучить ли доктора Мулдашева отдельно? – предложил Ахманов. – Так сказать, в порядке личной реморализации?