Золотой тюльпан. Книга 1
Шрифт:
На другой день, возвращаясь домой, Хендрик остановился на мосту через Амстел и стал смотреть на воду, сверкающим потоком бежавшую под ним. Мысль о самоубийстве уже несколько раз приходила ему в голову. Вот и сейчас, охваченный черной меланхолией, Хендрик подумал, что, возможно, для него это самый достойный выход из той страшной беды, в которую он попал по непростительной глупости и легкомыслию. Он задумчиво облокотился на перила моста. За весь день никто, кроме Питера, не дал ему ни единого стивера. Можно было попросить денег у Янетье, но он хорошо помнил разговор с ее мужем Джованни. Этот человек не потерпит, чтобы данное ему слово было
— Соленая сельдь! Лучшая в Амстердаме! — расхваливал свой товар торговец, несущий небольшой бочонок с мелкими серебристыми рыбками. Хендрик развязал кошелек и купил шесть рыбок. Забросив голову назад, он брал за хвост рыбок и ел это нехитрое блюдо с огромным удовольствием. Соленая рыба, приправленная специями, вызвала сильную жажду. Стремительной походкой Хендрик направился к ближайшей таверне, где занялся утолением жажды, в результате чего все его невзгоды отошли куда-то далеко, как будто их поглотили воды Амстела.
Франческа думала, что Питер снова придет к ним, чтобы выслушать ее решение. Но его все не было. Не появлялся он и в доме ван Девентера. Когда он представил заказчику план сада, там было предусмотрено все до мельчайших подробностей. Для каждой клумбы и каждого деревца предназначено свое, особое место.
Людольф тоже поджидал гостя. Каждый день он наделся, что к нему явится Хендрик и, сняв шляпу, станет униженно просить у него денег. Шпионы донесли Людольфу, что полупьяный художник ходил по всему городу в поисках денег. Однажды он даже поехал в Роттердам, где у него были какие-то связи. Но и эта поездка оказалась безрезультатной, так как на другой день Хендрика снова видели слоняющимся по Амстердаму. Людольф решил, что несчастный достиг той черты, когда перед ним было лишь два пути: пойти к одному из богатых ростовщиков, дававших деньги под огромные проценты, или прийти к нему. Людольф не знал, в какую сторону перевесит чаша весов. И все же маловероятно, что художник, даже такой напыщенный и самоуверенный, не понял бы, что из двух зол следует выбрать меньшее, то есть, обратиться к своему покровителю.
Руки Хендрика давно бы зажили, если бы он не поранил их снова, скатившись с лестницы на пристани. Запой отца удручал его дочерей. Они объясняли его тем, что из-за пораненных рук он не может полностью посвятить себя работе. Однажды утром Франческа вновь предложила отцу поехать с ней в дом Людольфа. Со слезами в голосе он согласился. Видя горе отца и, не понимая его причины, Сибилла тоже разрыдалась и бросилась к нему на шею.
— Не плачь, малышка, — сказал Хендрик, гладя забинтованной рукой дочь по голове, — просто я не совсем протрезвел после вчерашнего вечера.
Франческа обратилась к Сибилле:
— Почему бы нам не захватить любимые кисти и палитру отца. Может быть, он сделает
Сибилла сразу же ухватилась за возможность немного развеять меланхолию отца. Когда она принесла все, что требовалось, то сразу же побежала к карете. Хендрик и Франческа решили прогуляться до дома ван Девентера пешком.
— Мне нужен свежий воздух, — пояснил Хендрик.
Франческа тоже рада была возможности пройтись и взяла отца под руку. Если бы не Сибилла, девушка предпочла бы ходить к ван Девентеру пешком. Только вечером, устав после работы, она была рада прокатиться в карете.
Когда Людольф зашел в мастерскую и увидел Хендрика, обсуждающего с Франческой портрет, он сразу понял, что художник, наконец, смирился и решил воспользоваться единственной возможностью справиться с финансовыми трудностями. Страдания прошедших дней наложили отпечаток на лицо Хендрика, оно осунулось, а внушительная фигура как бы усохла. Алкоголь и отчаяние, безусловно, сделали свое дело.
— Я очень рад видеть вас, Хендрик! — Они стали называть друг друга по имени после первого же вечера, проведенного за картами. — Вы, конечно, останетесь с нами пообедать. Ну, что думаете о работе дочери? Я ее еще ие видел.
— Хорошая работа, — ответил Хендрик. — Почему бы вам не взглянуть на портрет? Он как раз на той стадии, когда я сам позволяю натурщику оценить работу.
— О нет! — Людольф добродушно рассмеялся, сделав протестующий жест рукой. Затем он уселся на стул. — Я жду, пока Франческа скажет, что портрет полностью готов.
Хендрик добавил несколько мазков, но при этом был вынужден опираться на муштабель. Ему не терпелось закончить собственную работу, «Портрет сборщика налогов», но мысль о том, что придется просить милости у Людольфа, тяжким грузом лежала у него на сердце. Художник решил начать неприятный разговор после обеда.
Когда все поднялись из-за стола, Франческа вернулась в мастерскую, а Сибилла пошла вместе с ней. Откашлявшись, Хендрик решил начать:
— Нельзя ли мне поговорить с вами наедине.
— К сожалению, я сейчас занят, мой друг, — Людольф взглянул на настенные часы, а затем вынул из кармана нарядно вышитый футляр с часами и сверил время. — Через двадцать минут я должен быть на складе.
— Мое дело очень срочное.
Людольф удивленно поднял брови.
— Неужели вы хотите сказать, что вам не понравилось, как меня изобразила Франческа?
— Нет, я хочу поговорить совсем о другом.
Людольф снова посмотрел на часы.
— Мне действительно надо идти. Завтра я тоже занят. Но на следующий день после банкета…
— Целых три дня! — Хендрик с ужасом подумал, как он на банкете встретится с Отто и Клаудиусом. Ведь он еще не уплатил по долговым распискам. Но ему не хотелось обидеть Людольфа отказом и не прийти на банкет. — Я не могу ждать так долго!
Казалось, Людольф только сейчас заметил отчаянное выражение на лице Хендрика.
— Хм-мм. Да я вижу, вы чем-то озабочены. Поедемте со мною в карете и обсудим по дороге ваше дело.
В карете Хендрик думал о том, что трудно было представить ситуацию более неловкую, чем та, в которой он сейчас оказался. Как можно просить в долг огромную сумму у погруженного в свои дела человека? В руках у Людольфа была папка с какими-то важными бумагами, которыми, вероятно, были заняты все его мысли.
— Людольф, — начал Хендрик и вдруг запнулся.
Тот посмотрел на него отсутствующим взглядом: