Золотой тюльпан

Лейкер Розалинда

Утром в праздник Святого Николаса Алетта обменялась небольшими подарками с Сарой и Йозефом. Прибыло множество подарков для Константина от его родителей и родственников, но некоторые из них подошли бы прикованному к постели инвалиду и сводили на нет цель, ради которой присылались. Свои подарки домашней челяди он отдаст за час до обеда — эта традиция велась в доме со времен его деда. Но он уже передал Алетте кошельки с деньгами, чтобы она раздала их садовникам. Сара готовила обед из любимых блюд хозяина, а Алетта выбрала лучшие

вина для подачи к каждому кушанью. Она уже приняла решение переодеться этим вечером в одно из нарядных платьев, которые не надевала с тех пор, как в последний раз ходила с Франческой на праздник к Вермерам. Обычно, войдя в роль экономки, она одевалась строго и носила простые чепцы, хотя по вечерам появлялась в черном шелковом платье и более кокетливом чепце с синей отделкой.

Когда подошло время обеда, она выбрала наряд из сине-лилового бархата, далеко не новый, но который ей очень шел. Она расчесала волосы, снова заколола их и надела один из выходных чепцов, украшенный маленькими стеклянными бусинками. Наконец, вытащив флорентийский браслет, она закрепила его на запястье. Алетта достала его в первый раз с тех пор, как примерила весной, когда Франческа передала ей подарок тети Янетье. Девушка ощутила возбуждение и радость, наряжаясь в ожидании праздника, и шаг ее был необычайно легок, когда она вернулась в кухню. Сара всплеснула руками при виде такого изящества, а Йозеф согласился, что она представляет собой очаровательное зрелище.

Когда все было готово для обеда, Алетта велела Саре и Йозефу подняться к Константину за подарками. Как экономке, ей предстояло получить свой чуть позже. Она знала, что он подарит слугам, так как Константин поручил ей купить подарки им и его родителям, которые она заблаговременно выслала. Сара с Йозефом вернулись в кухню довольные и растроганные щедростью хозяина. Пришла очередь Алетты. У нее тоже был для него подарок, и она взяла его с собой.

Константин, приподняв бровь, удивленно рассматривал ее с ног до головы.

— Сегодня вечером ты выглядишь великолепно.

— Чтобы соответствовать сегодняшнему празднику.

Он взял со стола, за которым сидел, обтянутую парчой коробочку и передал Алетте.

— Прошу принять мой подарок.

— Спасибо.

Когда она протянула к коробочке руку, одновременно отдавая свой подарок, Константин заметил на запястье золотой браслет. Нахмурив брови, он крепко схватил ее за пальцы.

— Откуда у тебя это?

— Он доставлен из Флоренции.

— Я вижу, где его изготовили, — отпарировал Константин, поджав губы. — Подарок на память от любимого! Назови человека, который прислал его тебе на день Святого Николаса!

Алетта раздраженно вздохнула.

— Не начинайте воображать, будто замужество заставит меня уехать отсюда. Тетя Янетье прислала его в наш дом в Амстердаме, а Франческа привезла мне браслет весной.

— Почему тогда ты не носила его раньше?

— Это вещь не подходит для ежедневной работы. Сегодня — исключение.

Константин успокоился и отпустил руку девушки, позволяя ей забрать парчовую коробочку.

— Я сказал, не подумав, —

произнес он, что, видимо, означало извинение.

— У нас дома мы всегда открывали подарки вместе. Пожалуйста, примите то, что я приготовила для вас.

Кивнув головой, Константин взял завернутый в полотно сверток, перевязанный ленточкой, и вежливо поблагодарил ее. Пока он разворачивал книгу о великих морских путешествиях, Алетта, приподняв крышку коробочки, увидела хрустальный флакончик с серебряной крышкой самых дорогих духов, которые он мог заказать только через Йозефа, и со всей полнотой оценила задуманный для нее сюрприз. Когда они оба выразили искреннюю радость от полученных подарков, девушка подала обед.

Константин, казалось, почему-то не получал большого удовольствия от заботливо приготовленных Сарой кушаний и пил вино так, словно не признавал в бокале напиток высшего качества, впав в какое-то странное настроение. Алетта вздохнула с облегчением, когда он закончил трапезу, и можно было убирать со стола. Оставалось только принести ему стакан бренди. Не находись он в столь непредсказуемом состоянии духа, она принесла бы ему в такой особенный день целую бутылку, полагаясь на его самообладание. Но инстинкт подсказал ей, что лучше не делать этого.

— Не хотите ли сыграть партию в трик-трак? — спросила Алетта, поставив перед ним бренди, так как наступил час, который они обычно посвящали каким-то играм.

— Нет. Я хочу развлечься другим способом.

Алетта подумала, что он имеет в виду музыку.

— Какие пьесы хотелось бы вам услышать на клавикорде?

— Забудь о музыке. Встань, пожалуйста, прямо передо мной, где я могу хорошо рассмотреть тебя.

Она неуверенно повиновалась.

— Вы хотите рисовать меня?

— Не сейчас. — Константин, нахмурившись смотрел на нее. — Я просто хочу любоваться тобой. Прошло так много времени с тех пор, как я видел хорошо одетую красивую молодую женщину.

Слабый румянец выступил на скулах Алетты. Простояв перед ним минуту, она почувствовала себя ужасно неловко.

— Можно мне идти?

Он покачал головой.

— Еще нет. Сними чепец.

Если бы он попросил ее раздеться догола, то и тогда его слова не могли бы потрясти ее сильнее.

— Ни за что!

— Почему? Чепцы предназначены для жен и старух — но не для хорошеньких девушек. Тебе следовало бы носить вместо них ленты и цветы в волосах. Не могу поверить, что ты и спишь в том тюрбане, в котором появилась среди ночи, когда я видел огни вдали.

Алетта подозрительно взглянула на него. Она наматывала вокруг распущенных волос длинный кусок шелка каждый раз, когда он поднимал с постели ее, Сару и Йозефа своим перезвоном.

— Вы разыгрывали этот трюк лишь для того, чтобы заставить меня прийти простоволосой?

— Первый и второй раз, конечно же, нет, — Константин ухмыльнулся. — И не третий, две или три недели назад, но, возможно, все остальные вызовы, да.

— Значит, вы нарушали ночной покой двух пожилых людей и мой только ради своего каприза? Ваш эгоизм не знает границ!