Золотой вулкан
Шрифт:
Глава десятая. СПОРНЫЕ ГРАНИЦЫ
— Собрание хижин, изб, палаток на поверхности болота, нечто вроде лагеря с постоянной угрозой наводнениями Юкона и Клондайка, неправильные, грязные улицы с рытвинами на каждом шагу, не город, а какой-то хлев, годный лишь для тысяч собак, лающих всю ночь, — вот каким вы представляли себе, по слухам, город Доусон, господин Ским! Но хлев преобразился на наших глазах благодаря пожарам, уничтожившим старые постройки. Теперь Доусон — город с приличными домами, банками и отелями. Скоро здесь будут два театра, в одном из которых оперный зал рассчитан более чем на две тысячи мест, и так далее, и так далее. И вы даже не можете себе представить всего,
Так говорил доктор Пилькокс, англоканадец, круглый, лет сорока, крепкий, подвижный, веселый, необыкновенного здоровья. Назначенный год назад директором госпиталя в Доусоне, он поселился в этом городе, где открывалось широкое поле для его профессии, так как здесь сосредоточились как будто все эпидемии, не говоря уж о золотой лихорадке, от которой он сам был застрахован не хуже, чем Сумми Ским.
Доктор Пилькокс был и терапевтом, и хирургом, и аптекарем, и зубным врачом. И так как его знали за хорошего и добросовестного практика, то пациенты массами стекались к его уютному дому, расположенному на Фронт-стрит, одной из лучших улиц Доусона.
Билль Стелль давно уже знал доктора Пилькокса, с которым он встречался, служа разведчиком в канадской армии. Пользуясь этим старинным знакомством, Билль рекомендовал обыкновенно доктору тех эмигрантов, которых он сопровождал из Скагуэя в Клондайк.
И на этот раз, через два дня после приезда, он не преминул познакомить Бена Раддля и Сумми Скима с доктором, который пользовался в городе всеобщим уважением. В Клондайке не было человека, лучше него осведомленного относительно всего, что происходило в области. Если кто-нибудь мог дать хороший совет или хорошее лекарство, то только этот превосходный доктор. Первый вопрос, с каким обратился к нему Сумми Ским. относился к их спутницам. Что сталось с ними?.. Видел ли их доктор Пилькокс?..
— Не говорите мне о ней! Она просто феномен! — воскликнул с чувством доктор, волнуя Сумми Скима своим странным ответом. — Это просто перл, эта девушка — настоящая жемчужина, и я не могу сказать, как я рад, что мне удалось заполучить ее сюда. Всего два дня, как она поступила в госпиталь, и успела уже его преобразить. Сегодня утром, открыв один из шкафов, я был прямо поражен ее любовью к порядку, к чему я, по правде говоря, здесь не приучен. Заинтригованный, я открыл другой шкаф, третий, десятый — то же самое. И еще лучше: мои инструменты вычищены и разложены в порядке, операционный зал блистает такой чистотой, как никогда. Наконец, чему трудно поверить, этот полуребенок подчинил себе весь персонал. Все совершается как по команде. Братья и сестры милосердия все на своих местах. Расставленные в порядке кровати приятно видеть. Даже сами больные, кажется, стали лучше себя чувствовать!..
Бен Раддль, по-видимому, был счастлив, слыша все это.
— Я в восторге, доктор, — сказал он, — от похвал, которые вы расточаете вашей новой помощнице. Это доказывает, что я не ошибся на ее счет. Думаю, что будущее готовит вам еще более приятные неожиданности.
Сумми Ским казался менее счастливым. Он уже как будто о чем-то беспокоился.
— Извините, доктор… — прервал он. — Вы говорите об одной девушке… Но ведь их было две?..
—, А, это правда, — смеясь, сказал доктор Пилькокс, — но я давно знаю лишь ту, которая поступила ко мне старицей сестрой милосердия, а другую не знаю совсем. Поэтому я едва успел заметить последнюю. Прибыв в госпиталь со своей кузиной, она через десять минут исчезла опять и вернулась лишь к полудню, одетая как золотоискатель, с заступом на плече и с револьвером за поясом. Вчера утром, когда я справился о ней, я узнал, что она, не сказав никому ни слова, тотчас же отправилась в путь. Уже от ее кузины я узнал, что она намерена заняться, как и мужчины, ремеслом золотоискателя.
— Значит,
— Самым серьезным образом, — подтвердил доктор и прибавил: — Я много видел оригинальных типов на своем веку, но, признаюсь, такого еще не встречал!
— Бедная девушка, — пробормотал Сумми. — Как это вы отпустили ее на такое безрассудное предприятие?
Но доктор уже не слушал Сумми Скима. Он заговорил опять с Беном Раддлем о Доусоне, и речь его лилась неудержимо. Доктор Пилькокс гордился своим городом и не скрывал этого.
— Да, — повторял он, — он уже достоин носить данное ему канадским правительством наименование столицы Клондайка.
— Столица, которая еще достраивается, доктор, — ответил Бен Раддль.
— Ну, она скоро достроится, так как число жителей в ней увеличивается с каждым днем.
— Сколько же их теперь? — спросил Бен.
— Около двадцати тысяч.
— Скажите: двадцать тысяч проезжих, а не жителей, доктор. Зимой Доусон должен быть пуст.
— Извините меня, двадцать тысяч постоянных жителей, которые поселились здесь со своими семьями и так же мало думают покидать город, как я.
Пока Бен Раддль с большой пользой для себя черпал различные сведения из живой энциклопедии, какой был доктор Пилькокс, Сумми молчал и грустил. Его мысли были сосредоточены на Жанне Эджертон. Он представлял ее себе на дикой, трудной дороге, одинокую, покинутую, без всякой защиты, с одной только ее непоколебимой волей… Но, в конце концов, это его не касалось. Эта сумасшедшая, если таков был ее каприз, была вольна идти искать нищету и смерть… Пожав плечами, Сумми отбросил от себя печаль и вступил в разговор.
— Однако, — заметил он, чтобы поддразнить доктора, — я не вижу в Доусоне того, что встречаешь обыкновенно в столице…
— Как! — воскликнул доктор Пилькокс, надувшись, вследствие чего он казался еще более кругленьким. — Да ведь это резиденция генерального комиссара территории Юкона, майора Джеймса Уэлша, и целой иерархии служащих, какой вы не найдете в главных городах Британской Колумбии и Канады!
— Каких служащих, доктор?
— Главного судьи Мак-Гира, комиссара по золотопромышленности Фаусетта, эсквайра, [14] комиссара государственных земель Уэда, тоже эсквайра, консула Соединенных Штатов Америки, вице-консула Франции…
14
Эсквайр — дворянский титул, распространявшийся позже на лиц, занимавших государственные должности.
— Эсквайры, — заметил весело Сумми Ским, — это в самом деле высокопоставленные лица… А торговля?
— У нас уже есть два банка, — ответил доктор, — Канадский Коммерческий банк из Торонто, которым управляет Вильс, и банк Британской Северной Америки. А что вы скажете, господин Ским, если я вам сообщу, что во главе полиции стоят здесь француз-канадец, капитан Стернс, и капитан Харпер, под начальством которых находится шестьдесят человек?
— Я скажу, доктор, — ответил Сумми Ским, — что такой личный состав полиции, принимая во внимание численность населения Доусона, должен быть далеко не достаточен.
— Он будет увеличен, смотря по надобности, — уверял доктор Пилькокс. — Канадское правительство сделает все необходимое для безопасности жителей столицы Клондайка.
Надо было слышать, как доктор произносил слова «столицы Клондайка»! Сумми Ским ответил:
— Значит, все к лучшему… Но, впрочем, я не знаю, зачем я задаю вам все эти вопросы. Непродолжительность моего пребывания здесь помешает мне, надеюсь, оценить как следует все прелести Доусона. Если только в городе есть гостиница, я буду совершенно доволен.