Золотой запас
Шрифт:
И думаю я о Сахаре,
Тогда цветущей, плодородной,
Могучей, тучной, полноводной
Соседке шельфов ледниковых.
А если вновь
Многовековый
Придет период ледниковый?
Чтоб с мира сбить его оковы,
Я думаю, сплотить удастся
Со всей энергией всю массу
Сил человеческих...
А ныне.
Отнюдь не дожидаясь новых
Периодов ледниковых,
Пора бы оросить пустыни
Водой живою, а не кровью,
на керосине
ФАНТОМАС
Ветер
Где-то там за горизонтом,
И никто нс знает толком где,
Только тычут пальцем:
— Это вон там.
Где-то тут на рыхлой борозде,
Здесь, в смерчах, рожденных вечной пылью.
Двусторонних встречных автотрасс.
Ветер, птицам вывихнувший крылья.
Ветер — автомат и фантомас —
Провода качает монотонно
И гудит и зло и тяжело:
«Знаете, ни у Лафонтена,
Ни в каком-нибудь Фонтенебло,
Ни у фон Тотлебена,— алло! —
Не было во время оно
Никакого телефона,
Л к чему все это привело!»
ЗА ЯЗЫЧЕСКИМ БУГРОМ
За языческим бугром
Что-то ищут два солдата.
То привстанут, то прилягут...
И стойку вытянулись «смирно
Здравия желаем!
И им:
Что вы ищете, ребята?
Ягод!
–
Мирно ищут ягод.
Да находят маловато.
Подевались все куда-то.
Их все меньше с года на год
За языческим бугром.
«$а которым так эфирно.
Эфемерно, но пунктирно
Зыблется аэродром!
ПОДЗЕМЕЛЬЕ
В земле
Таилось подземелье.
Но от него подземный ход
Вел в мир,
Где к трезвости и к хмелю
Царит совсем иной подход.
Змеилось в небо подземелье!
СРОКИ жизни
Люди
Будут жить по полтораста,
А быть может, и по двести-триста лет.
Но не вырастет такая каста,
Для которой вовсе смерти нет —
Полтысячелетия, и баста!
А быть может, это тоже бред —
Ограничиться пятисотлетьем?
Ну, посмотрим.
По вопросам этим
Создан будет
Всеземной
Совет.
ПОЛЯ У ДОРОГИ
Поезд
Мчался и мчался,
Так что вовсе не виделось даже,
Чей пейзаж отличался
От какого иного пейзажа.
Пастухи
И пастушки
Читали журналы и книжки,
И в любой деревушке
В астронавтов играли мальчишки.
Через
Радужный воздух
Привлекал удивленных пилотов
.'Залетевших в наш мир звездолетов
Небосвод в кинозвездах.
И в гостиничном холле
Гостили певцы, напевая,
И
Лошадка живая.
Это все
Выло летом,
В конце его самом (я точен!),
Но когда-то мечтал я об этом
Как о будущем, близком не очень.
***
Когда
Под тяжестью сосульчатого льда
Над миром провисают провода,
Смотри:
За ноябрями декабри
И вслед за декабрями январи —
Одни суются в печь на калачи.
Другие, старые бородачи.
Садятся с внуками за буквари,
А третьи, сущие богатыри,
Румяные от собственной зари.
Копаются в гаражах дотемна.
Чтоб фары воссияли как луна.
А многих путеводная звезда
Влечет на самолеты, в поезда —
Стремятся разлететься кто куда,
Как будто им Вселенная тесна...
Вот так всегда
И настает
Весна!
ЗЛАТОУСТ
Скорбные переживания —
Ох, грехов своих не счесть! — людьми
Так похожи на нерешибанья
Обухов плетьми.
Но в своих уныньях и хворобах
Разберись и сам себе ответь.
На кого походишь ты: на обух
Или больше все-таки на плеть?
Или ни на то, ни на другое,
А летишь, сомнения гоня.
Бубенцом под потною дугою
Будто бы крылатого коня!
И не чуя и не ощущая
Ни оглобель, ни вожжей, ни узд,
Ты звенишь, врачуя и вещая,
О, неукротимый златоуст!
РАЗГОВОР ПО-ЛЮДСКИ
Шелестишь, как листва.
Чуть звенишь, как теченье реки,
И кипишь, как цимлянское, выбив фабричную пробку,
И шипишь, как котел, где густейшую варят похлебку.
И свистишь, как свисток под бессонными сводами рынка.
Вдруг учуявший нож в пятерне хулиганской руки,
И хрустишь, как снежинка под тяжким напором ботинка...
Но когда же начнешь ты со мной говорить
по-людски,
О, бездонная ночь моего беспокойного мира?
ОГЛЯНУВШИСЬ НАЗАД
— Хватит
Перья кусать! —
Молвит Время, летя:
— Поспеши записать, хоть вчерне набросать
Все, что помнишь, грустя, полстолетье спустя,
Оглянувшись назад!»
Онасенья грозят:
«Все ли сможешь связать
Во единый отчет?»
Да, ты должен дерзать!
Все ты должен сказать на столетье вперед,
Оглянувшись назад
На Семнадцатый год!
СЧИТАЙТЕ: ЭТО — Я!
Я виноват,
Что душ не потрясал!
И сколько бы стихов ни написал,
Я виноват, что не солоноват