Золотой Змей

Добрый Владислав

— Назовите свое имя, — негромко сказал я.

Мой вопрос продублировал Сперат. Имя посла я уже знал. Флоранс Хау. Младший из семьи, у которой замок где-то в горах. Ближе к Таэну, чем Караэну. Поднимал меч за Великие семьи от Таэна, до Варравы. Наемник, но назвать его так в лицо, значит нажить смертельного врага. Бедные аристократы имеют только спесь, основанную на родословной. И уж это то выставляют как самое великое богатство.

— Флоранс из семьи Хау, чьи земли близ города Склак, что в Пепельных Склонах, — представился посол. Вообще глухая дыра, Магн ни одно название не слышал. Впрочем, я вежливо кивнул. Кант решил успокоиться, сделал это слишком резко — «удерживающие» его

не сразу это заметили, поэтому Кант некоторое время выглядел нелепо, стоя со спокойным лицом и пряча меч, пока вокруг куча народу с перекошенными лицами продолжала «едва сдерживать его напор». Толпа вокруг тоже стала затихать — всем было интересно, что я отвечу.

— В подземье Таэна я научился высоко ценить мужество, — сказал я Флорансу. Я немного подумал. Я знал, что рассказы о моем путешествии под Таэном уже давно превратились в жуткие байки, поэтому не разыграть этот козырь я просто не мог. Но теперь мне следовало, по всем принятым правилам, закусить удила и понестись вскачь. Даже подозрение в нерешительности губительно для репутации. Но я этого делать не хотел. — Спасибо за меч, сеньор Флоррансу, передайте Джевалу, что он первый, чьим мечом я завладел, а он при этом остался жив. Таким можно гордится.

На самом деле из того, что мне рассказывали о Джевале вообще, и о семье Гру в частности, поводов для гордости у него и так было достаточно. Джевал водил и армии Башни, и армии Остина, и даже успел поучаствовать в резне Пилларов и Ин да Орс в Таэне. При этом, ему еще нет и сорока. Опасный, опытный противник. Интересно, сколько ему платят?

Вообще-то, именно последний вопрос интересовал меня сильнее остальных. И вот на него ответа я пока так и не получил. Мне остро не хватало кого-то хитрого, такого как Август. Или пронырливого, как Ланс. Или, хотя бы, циничного, как Вокула. Мне некого было послать, чтобы попытаться перекупить наемников на той стороне — а я был уверен, именно наемники составляют костяк войска наших врагов. Белый Рыцарь слишком благороден, Сперат слишком наивен, Леонхарт недостаточно благороден, Эйрик слишком вспыльчив, Кант слишком… Слишком Кант.

Оставалась Адель. Я был почти уверен, что она справится. Но рисковать ей я пока готов не был.

Едва Флоранса увели, я встал со своего кресла и велел готовиться к битве.

Это были пустые слова — просто надо было смазать впечатление. Однако, когда ты в походе и вынужден сам следить за своим бытом, всегда найдется дело. Поточить оружие, починить одежду или снаряжение, напечь хлеба про запас, перековать коня. Весь день бывает занят, поэтому слуга нужен, один не справишься, если тебе еще и ехать при этом куда-то надо. Так что, с одной стороны, это был ожидаемый призыв к действию. С другой стороны, он ни к чему не обязывал. Большая часть людей так и осталась на месте, обсуждая произошедшее.

А вот я сам кивнул своему ближнему кругу и направился к палатке. Я действительно собирался дать битву. Признаюсь, решился я на это не сразу. Я очень не люблю битвы. Постоянно в них все идёт не так. Потому что противник, идиот такой, постоянно строит свои планы и пытается их придерживаться, ломая мои планы.

В этот раз я решил спланировать действия за врага. Пользуясь тем, что плачу своим людям, за день до этого, едва парни отдохнули, я устроил маневры. Благо местность была примерно одинаковая на десяток километров вдоль канала, я попытался провести свои войска по лесам и холмам. Потренироваться, чтобы обойти Тростниковую ложбину неожиданным маневром сильно ниже по течению.

Получилось очень плохо. Среди рощ и на складках местности люди банально заблудились. «Сотня» Фрозена застряла через пару километров. Леонхарт действовал решительнее —

но он бросил свои повозки с походными кухнями. Рыцари вообще рассыпались по местности, как выпущенные на свободу кошки — некоторые прижимались ко мне, другие умчали вдаль. Охотиться. На местную дичь, надеюсь. До сих пор еще в лагерь приходили отбившиеся. И всадники, и пешие.

Я убедился — провести армию десяток километров по не накатанному телегами направлению, а по каменистым холмам с густыми фруктовыми рощами, заболоченным низменностям и явно враждебными местными жителями — можно. Но для этого мне потребуются дисциплина, и офицеры. Хорошо бы, ещё компас и карты для каждого офицера. Легче проложить новую дорогу в обход Вириина. А на это у меня не было времени. К тому же, люди стали подъедать запасы, следовало немедленно чем-то разжиться. К счастью, посол пришел во время. Я уже составил план и был готов дать битву на следующий день. Осталось только поделиться этим планом с остальными. И переломить об колено их возражения.

Глава 2

Уловка

— Вы были правы, сеньор Магн, — сказал Фрозен.

Сначала я машинально цапнул себя за тыльную сторону ладони, чтобы ущипнуть. Реакция на лесть, приемчик подсказанный женой, щипать себя всегда, когда тебя кто-то хвалит — въелась в привычку. Вместо этого латные рукавицы звякнули сталью. И только после этого я с удивлением посмотрел на своего сотника. Раньше я его в льстивых речах не замечал. Фрозен встретил мой взгляд спокойным, хоть и хмурым, взглядом из под широких полей пехотного шлема. Он стоял на большом камне, я сидел на Коровке, так что наши глаза были почти на одном уровне. Фрозен кивнул в сторону Тростниковой ложбины:

— Это и в само деле нужно было поручить Леонхарту. Не мне.

Я кивнул. И неожиданно брякнул:

— Послушайте, сер Фрозен, вам не жарко в шлеме?

Пехотинец растерянно посмотрел на меня. Оглянулся на жмущихся в стороне своих людей. Пожал плечами. Коснулся пальцами стальной шапели и по железу поползли узоры инея.

— Так то да, жарко. Сеньор Магн. Но да я привычный. Да и охладить могу. Хотите, и вам слегка доспехи подморожу?

Свита за моей спиной притихла, только Сперат не напрягся. Он уже слишком хорошо меня знал. И знал, что неуклюжие слова Фрозена, которые в довольно надменной среде аристократов легко принять, при желании, за грубость, меня из себя не выведут.

Я рассмеялся:

— Пожалуй, откажусь.

Вообще, конечно, слегка грубоватое у него со мной общение. Может стоило и одернуть Фрозена — по неписаным законам ему следует то, что внимать моим желаниям, а вообще не отсвечивать. Но я не хотел. Настроение было хорошее. День начался с пожаров и разбоя, но в этот раз именно я их планировал.

— Меня охладите, сер Фрозен! — снял напряжение Дукат и подъехал поближе к сотнику пехотинцев. Это помогло, пехотинцы вокруг снова зашумели, моя свита за спиной отмерла и послышались вежливые голоса и звяканье доспехов — люди разминались, не слезая с седел. Дело шло к обеду. Впрочем, тут, в тени фруктовых деревьев, мы находились не больше часа.

Небольшой холм, весь изрытый ручьями, был мало приспособлен для земледелия, поэтому местные сплошь засадили его склоны персиками. Наверное, весной все вокруг утопает в розовых цветах. Должно быть, очень красиво. Сейчас же пышные кроны еще сохранили достаточно зелени, чтобы укрыть нас. Мы прикрыты одной из ложных вершин холма, буквально выглядываем из-за него. Я даже отослал ниже пажей и оруженосцев с копьями — чтобы случайный наконечник, блеснув на солнце, не предупредил врага. Я хорошо помнил, что именно такая мелочь в свое время подсказала Старому Волку о засаде.