Золотые колдуны
Шрифт:
Несмотря на дождь, толпа не проявляла нетерпения. Из здания постоянно выходили люди, и так же постоянно мы приближались к двери.
Зазвонили колокола, возвещая о наступлении середины утра.
Возникла сутолока; люди непроизвольно отпрянули назад, другие же стали всматриваться вперед. Я услышала громкие голоса, в которых чувствовалось волнение. Из конторы начальника порта вышла группа людей.
— Свободный порт, это так, — услышала я у себя за спиной обрывки разговора, — но впускать сюда кого попало действительно не следует.
Двое,
Их выход был таким впечатляющим, что прошло некоторое время, прежде чем я поняла, что они путешествовали по той же грязной земле, что и мы, и что дышали они тем же затхлым воздухом грязного порта, что и мы. Они были в грязи, на туниках виднелись пятна от пищи, их голоса звучали грубо. Их коричневые глаза высокомерно глядели на людей Морврена.
Я ожидала увидеть золотые глаза. На некоторых обесцвеченных гривах можно было заметить темные корни волос.
— Метисы, — сказал мне на ухо Блейз. — Из Кель Харантиша.
Подождите здесь.
Он исчез внутри здания, пока толпа с любопытством смотрела, как люди из Кель Харантиша шли по набережной, а затем скрылись из виду.
Когда он снова появился, я без видимой причины почувствовала какое-то раздражение. Может быть, это была реакция на золотых. Мы вернулись в общественный дом возле доков, чтобы пообедать и поговорить о новостях Блейза.
— Есть два корабля, где готовы взять с собой пассажиров, — сообщил он, — и еще два, где требуются матросы. Это мы могли бы попробовать сделать, если вы когда-нибудь приобрели опыт плавания под парусами. Все четыре корабля выйдут в море еще до конца этой недели.
— Я не морячка. Какова плата за проезд в качестве пассажира?
Я слушала, как он перечислял все, из чего складывалось стоимость проезда. В этой части общественного дома, походившей на ресторан, было чище и светлее, чем в большинстве свободных портов.
Дождь стал слабее, и временами сквозь грязные стекла окон проникал бледный солнечный свет.
На мое плечо легла чья-то рука.
— Что за…
— С вами ничего не случится, т'ан, мне нужно лишь поговорить с вами.
Охватившее меня состояние тревоги почти ушло, но сменилось новым беспокойством. Это был темнокожий мужчина в моряцких брюках. «Он с одного из стоящих здесь на якоре кораблей», — подумала я. Да, его акцент показался мне незнакомым. Солнце белыми полосами освещало его покрытые шрамами ребра, грудь и увешанную какими-то шнурами шею. Его лицо от лба до рта скрывала кожаная маска, а грязная грива была небрежно заплетена.
— Чего вы хотите?
— Дайте
— Об этом не может быть и речи.
Его губы растянулись в улыбку. Что-то темное и пронизывающие скрывалось за прорезями для глаз. Я не могла их разглядеть. Но они видели мои.
Он сказал:
— Я принес вам сообщение от Чародея. Оно предназначено женщине, рожденной в ином мире.
У Блейза в левой руке был харур-нацари, но я не видела и не слышала, как он вынул его из ножен. Я опустила руки под стол, чтобы их не было видно, и нащупала акустический парализатор под своей туникой.
— Сообщение от Чародея? — повторила я.
— В нем говорилось следующее: «Посланница, весенняя погода делает поездку небезопасной. Если вы сядете на корабль, то можете быть уверены, что вас будут рады видеть в Коричневой Башне».
Это все.
— Подождите, — сказала я, когда он повернулся, чтобы уйти, — как… как вы меня нашли?
— Каждый, кто в это время года покинул город, нес с собой такое сообщение. — Снова появилась улыбка без глаз. — Если вы были здесь, то должны были когда-нибудь прийти в контору начальника порта. Оттуда я и проследовал за вами.
— Вы знаете, кто я?
— Мне известны признаки, по которым я могу вас узнать, и слова, которые привлекают ваше внимание. Меня научила этому Башня, т'ан, а других ответов у меня нет.
Он исчез, и я заметила, что моя рука судорожно сжимала парализатор. Когда я разжала руку, на нем остался светлый отпечаток.
Блейз вложил свой харур-нацари обратно в ножны и с шумом выдохнул воздух.
— О, Мать-солнце! Сейчас вами заинтересовался еще и Чародей, Кристи? — В голосе его слышался ужас. — Касабаарде — это неблагочестивое место, и ему нельзя верить. Если бы я был на вашем месте…
— Что тогда?
— Я сначала покончил бы с одной неразберихой, прежде чем окунуться в следующую.
В общественном доме можно было кое-что достать. Я попросила пергамент и палочку для письма, и мне принесли и то, и другое.
Это место с названием Касабаарде уже дважды находило меня и передавало мне послание. Уже только для того, чтобы удовлетворить свое любопытство, я хотела узнать, как такое было возможно. И кроме того… Я старалась придать своим мыслям разумный ход.
Было бы разумно на некоторое время покинуть Южную землю.
Было бы разумно сменить место своего пребывания; чем больше контактов имел бы Доминион на этой планете, тем было бы лучше. В особенности тогда, когда мы не пользовались благосклонностью у Ста Тысяч.
«Или я только занимаюсь тем, что обеспечиваю рациональность своей трусости? — спрашивала я себя. — Может, я просто страшусь перед мыслью вернуться в Таткаэр? Да, конечно. «Но это, в конце концов, не придавало значительности другим причинам.
Я лихорадочно написала письмо, сложила пергамент и запечатала его. Подняв голову, я увидела, как откинулся назад Блейз, притопывая ногами по полу; он изнемогал от нетерпения.