Золотые костры
Шрифт:
— Насколько я знаю, приставка «ун» означает, что вы бастард? — озвучил я то, что и так было известно.
Он остановился, приподнял фонарь и с усмешкой посмотрел на меня:
— Все стражи действуют так неуклюже, мастер? Предвосхищая ваш вопрос, отвечу — бургграф мой отец.
Отвернувшись, он пошел вдоль больших дубовых бочек из прогансунского дуба.
— Я так и понял. Обычно бастардов из чужих семей не делают первыми помощниками и начальниками своей охраны. Где вы воевали?
Этому вопросу он не удивился:
— Весенняя
— Вы являетесь наследником.
Ун Номанн теперь уже посмотрел на меня более внимательно:
— Деньги и поместье. Не титул. Записали меня в список подозреваемых? Вполне понимаю. Дети убивали своих родителей и за меньшие деньги.
— Я ловлю иных убийц, господин ун Номанн. Тех, которых не видят обычные люди. Если вы виновны в смерти бургграфа, то пусть с этим разбираются гражданские власти.
Он рассмеялся, толкнул дверь в дальнем конце подвала, откуда дохнуло сыростью и зверским холодом.
Ледник оказался совсем небольшим помещением с деревянным решетчатым полом, под которым были уложены бело-серые глыбы льда. Тело бургграфа лежало укрытое тяжелым атласным покрывалом. Ун Номанн поставил фонарь у изголовья отца, отбросил тряпку, открывая бледное, суровое лицо покойного.
Пугало подалось вперед, и я ощутил его внезапный голод.
— Вы не сказали мне об этом, — помолчав, произнес я.
— Нельзя исключать наличие чужих ушей. Было лучше, чтобы вы просто увидели. Теперь вы понимаете, почему у нас возникли сомнения?
Я неохотно кивнул, наклонился, разглядывая то, что привлекло мое внимание — отпечатки человеческих зубов, оставшиеся вокруг губ покойного. Впечатление было такое, что кто-то вместо поцелуя внезапно укусил его.
— Надо полагать, из ранок не вытекло ни кровинки?
— Верно, мастер. Они появились лишь через несколько часов после смерти.
— Погасите свет.
— Простите? — не понял он.
— Закройте шторку фонаря.
Он, недоуменно хмурясь, сделал то, о чем я попросил. Лязгнула заслонка, и помещение погрузилось во мрак. Темнота и холод всколыхнули во мне воспоминания о ледяной пещере, в которой я нашел тело Ганса. Там было так же, как и здесь, — неуютно и тревожно.
Я ждал, а ун Номанн тяжело дышал рядом, явно считая, что страж, которого они пригласили расследовать щекотливое дело, сошел с ума. Наконец бастард бургграфа не выдержал и спросил:
— Чего вы хотите добиться, мастер?
— Проявите терпение, господин ун Номанн.
Он заворчал, точно пес, которого хозяин заставляет совершать какие-то глупости, и погрузился в молчание. Я почувствовал легкий ветерок на лице — Пугало встало рядом
А затем это случилось. Сначала, словно обман зрения — бледные лиловые точки среди бархатного ледяного мрака. С каждой секундой они насыщались нездоровым светом, становились ярче, и стало понятно, что горит укус. Лиловый огонь зловещими тенями расчертил лицо мертвеца, сделав его похожим на череп.
Ун Номанн со свистом втянул в себя воздух, спросив с отвращением, но без страха:
— Что за дьявольщина?
— Откройте фонарь.
С появлением света укус перестал гореть, и я накрыл бургграфа покрывалом.
— У меня две новости, господин ун Номанн. И обе они неприятные. Я сомневаюсь, что вашего отца убила темная душа. И я практически уверен, что это дело рук ведьмы. То, что вы видели, в книгах описывается как Поцелуй смерти.
— Я слышал о нем. Он так же редок, как Пляска смерти.
— Гораздо реже. И здесь поработала темная магия. Кто-то сильно ненавидел бургграфа, раз решился на подобное.
Он глянул на меня исподлобья:
— Мастер, я заплачу сто дукатов из своих сбережений, если вы поможете найти эту тварь.
— Я не умею ловить ведьм. Но знаю тех, кто сможет вам помочь.
— Что же. Готов выслушать.
— Отправляйтесь в местное отделение Святого Официума и расскажите им, что случилось с вашим отцом.
Он отрицательно взмахнул рукой — первое яркое проявление чувств с момента нашей встречи:
— Не планирую впутывать в это дело инквизицию, мастер. И вам не советую!
Я посмотрел на него как на идиота и сказал вкрадчиво и неспешно, так, чтобы мои слова точно дошли до него:
— Господин ун Номанн. Вы, кажется, не понимаете, насколько серьезно обстоят дела. До этой минуты вы обладали бесценной вещью — незнанием. Но теперь вы в курсе, что не обошлось без ведьмы. Смею заметить, очень сильной ведьмы, способной убить человека Поцелуем смерти на расстоянии. — Я стал загибать пальцы: — Убийство, темная магия, чертовщина, богохульное применение знаний, а значит, и ересь. Только на одно мгновение представьте себе, что станет с вами, если вы утаите подобную информацию от Псов Господних. Если не можете представить, я это сделаю за вас. Ничего хорошего не произойдет. Костер вам обеспечен.
— Неужели? — Он все прекрасно понял, но все еще пытался найти хоть какую-то лазейку.
— Хотите, поспорим на те сто дукатов, что вы мне предлагали? За сокрытие преступлений колдуна, а значит пособничество ему вы получите отличный подвал, допросную комнату, дыбу и затем много-много вязанок хвороста. Потому что в глазах инквизиции вы будете ничуть не лучше убийцы вашего отца.
— Я покаюсь.
— Ну, это вариант, — рассмеялся я. — Тогда вас сперва задушат и лишь потом сожгут. Думаю, такой расклад все же лучше, чем гореть живьем.