Золотые врата. Трилогия
Шрифт:
– Я художник и мне позволено смотреть на женщину, даже когда она спит. К тому же я не просто смотрю – я любуюсь.
– Тогда можно, – разрешила она и от смущения зарылась лицом в подушку.
Чтобы не мешать ей спать, Игорь побродил по квартире, выкурил несколько сигарет. Делать было нечего, звонить некому… хотя почему некому? А Леня? Корсаков отыскал трубку радиотелефона, ушел на кухню и закрыл за собой дверь. Номер телефона Шестоперова он теперь запомнил наизусть. Однако на звонок никто не отозвался. Может быть Леня загулял на проценты от продажи коньяка, а может
Корсаков вернулся в холл и включил телевизор. Шла заставка программы новостей. Игорь прибавил звук и вышел в лоджию, которая тянулась через обе комнаты и кухню. Он едва не пропустил сообщение, и только услышав краем уха знакомое имя бросился в комнату.
– …Максимович, тридцати девяти лет, его знакомая и трое охранников. Один охранник банкира в критическом состоянии был доставлен в больницу. Нападение произошло в загородном доме, принадлежащем банкиру. На его теле обнаружены следы пыток. По предварительной версии убийство произошло из-за разногласий в сфере финансовой деятельности потерпевшего. Прокуратурой возбуждено уголовное дело по факту убийства, ведется следствие. Переходим к международным новостям…
Нашарив за спиной кресло, Корсаков упал в него.
– Твой знакомый? – Анюта стояла в дверях встревожено глядя на него.
– Недавно встречался.
– Его позавчера еще убили – мне отец рассказывал. У него свои источники в прокуратуре. Еще Сань-Сань сказал, что банкиру отрезали пальцы перед смертью, а потом вонзили нож в сердце. И нож необычный: длинный, узкий, рукоять в виде креста.
– Зачем он тебе такие подробности рассказывает?
– А-а, приехал сам не свой. Я пристала, ну он и рассказал. Сань-Сань как услышит про убийство какого-нибудь предпринимателя или депутата, так начинает трястись – следующий я, говорит.
– Значит есть чего бояться.
– Большие деньги – большие хлопоты, – философски заметила Анюта.
– Ничего себе хлопоты – за жизнь трястись, – хмыкнул Корсаков, – нет уж, лучше я буду нищим, но живым.
– Ты же сам только что от кого-то бегал, – напомнила девушка.
Корсаков нахмурился. Может, убийство Трофимыча и банкира каким-то образом связано? Чушь! Кто был Трофимыч, и кто Михаил Максимович! Однако, уж очень совпало все по времени. Допустим, Трофимыча зарезали, пытаясь что-то найти в особняке. Потом поняли, что Корсаков мог забрать интересующую их вещь, выяснили, с кем он встречался и пришли к банкиру. Однако сработали профессионалы, если с охраной справились. Интересно, что они выпытывали у банкира, и что он им рассказал? Скорее всего все, что знал. Может это они и гонялись за Корсаковым по Арбату? Если так, то надо предупредить Шестоперова пока не поздно – он тоже участвовал в сделке.
Корсаков снова позвонил Леониду домой и опять никто не взял трубку.
– Мне надо уехать, – сказал он.
Анюта вздохнула.
– Надолго?
– Хочу проведать Леню Шестоперова, я тебе про него рассказывал.
– Хочешь, я тебя отвезу.
– Это было бы хорошо, – кивнул Корсаков и пошел одеваться.
Куртка висела в прихожей, он критически оглядел ее. Да,
– Если ты не против, – сказала Анюта, наблюдавшая за ним, – у меня есть кое-что из одежды.
– Откуда?
– Игорь! Я уже не маленькая девочка, чтобы давать тебе отчет о своей жизни. Есть и все!
– Ладно, проехали. Давай, что есть.
Девушка принесла ему джинсы, толстовку и кожаную куртку.
– Подходит?
– Как на меня шили, – буркнул Корсаков.
Анюта исчезла в спальне. Игорь приготовился к долгому ожиданию, но через пять минут она вышла уже одетая в дорогу. Волосы она заколола в хвост, чуть подвела глаза и слегка коснулась губ помадой.
– Едем?
– Едем, – Игорь чмокнул ее в щеку, – ты молодец.
– Не перехвали, – счастливо улыбнулась она.
Красный автомобильчик бодро вырулил на Пятницкое шоссе и намертво встал в пробке. До выезда на кольцевую автодорогу тащились минут сорок. Корсаков проклял все на свете, но другой дороги из микрорайона Митино не было.
– Можно еще на электричке до Тушино, а там на метро, – неуверенно предположила Анюта, терзая коробку передач, – тут недалеко платформа «Трикотажная», но, говорят, здесь не все электрички останавливаются.
– Нет уж, – отказался Корсаков, – едем, как едем. Может я напрасно волнуюсь и Леня валяется в стельку пьяный, а телефон просто не слышит.
На кольцевой движение было тоже сумасшедшее, но машины хотя бы двигались. Анюта вела автомобиль уверенно, хотя и несколько авантюрно: немилосердно подрезала, переходя из ряда в ряд; нахально втискивалась между попутными машинами.
Шестоперов жил около метро «Варшавская», по кольцу дорога заняла полчаса, но на Варшавке они опять застряли. Повернув на Чонгарский бульвар, Анюта вопросительно взглянула на Игоря.
– Куда теперь?
– Ты – никуда. Вот здесь остановись. Так, теперь сидишь в машине и ждешь меня. Если в течении часа я не появлюсь – уезжаешь и забываешь о том, что мы знакомы.
– Еще чего. Я иду с тобой, – Анюта решительно отстегнула ремень безопасности.
– Ты сидишь здесь и ждешь, поняла? – Корсаков почувствовал, что начинает злиться, – одному мне будет легче скрыться, если что.
– Почему скрыться? Шестоперов тоже замешан в твоих неприятностях?
– Не знаю, но рисковать не хочу. Девочка, – Корсаков привлек Анюту к себе и коснулся губами уголка губ, – ну, не спорь ради Бога.
Анюта шмыгнула носом.
– Ладно, уболтал. Но учти, если ты не придешь через час, я иду за тобой.
– Согласен, – кивнул Корсаков, выбираясь из малолитражки.
«Пусть идет, – подумал он, – все равно не знает, где Леня живет».
Несколько раз он обошел вокруг дома Шестоперова, пытаясь разглядеть, открыты ли окна в его мастерской, но деревья загораживали обзор. За квартирой могли присматривать и Корсаков некоторое время посидел на лавочке во дворе, наблюдая за подъездом. Несколько старушек сидели возле подъезда, обсуждая свои вечные проблемы: внуков, зятьев и невесток, погоду.