Золотые врата. Трилогия
Шрифт:
Ощущая на себе их подозрительные взгляды, Корсаков с независимым видом подошел к двери и набрал на домофоне номер квартиры Шестоперова. Подождав, нажал «сброс» и набрал снова. Бабки примолкли, наблюдая за ним.
– Вот незадача, – Корсаков обернулся к ним, огорченно качая головой, – должен дома быть, а не отзывается.
– А вы к кому? – спросила тощая бабулька в цветастом платке.
– К Леониду Шестоперову. Художник, на последнем этаже живет.
Бабка поджала губы.
– А вы кто ж ему будете?
– Товарищ по институту. Учились вместе. Вот, узнал, что
– Нету друга твоего, парень, – оглядевшись, как будто опасалась посторонних ушей, сказала бабка.
Корсаков почувствовал, как перехватило дыхание. Он откашлялся.
– Неужели за границу опять уехал? – спросил он, как бы недоумевая.
– "Скорая" его увезла. Только вчера вот, рано утром. Мы как раз в магазин собрались, – старушки закивали, соглашаясь, – вдруг «скорая помощь» подкатывает и спрашивают его квартиру. Мы подождали, а они вскорости выносят друга твоего на носилках. Белый, как простыня, стонет, избитый весь, руки забинтованы…
– О, Господи… – пробормотал Корсаков, – может он упал просто? Ну, выпил, поскользнулся.
– Нет, – бабка поджала губы, – он, конечно, любил загулять. Богатый был, хоть и запойный. Иной раз всю ночь куролесил, но чтобы так… Напали на него прямо в квартире. Уж не знаю, кто приходил к нему – у нас уже участковый спрашивал, а только сам он так изувечить себя не мог. Участковый сказал – руки ему поломали. Ночью чего-то гремело у него, будто мебель падала – я как раз под его квартирой проживаю. Уж хотела идти к нему, да посовестить – ведь люди спят, а вот не пошла – Бог уберег. Не то и меня бы, как его, – она покачала головой. – В собственном дому убивают, а правительству хоть бы хны! Так что ищи своего друга в больнице, парень.
– А в какую больницу отвезли?
– Да кто ж его знает, – бабка пожала костлявыми плечами, – это в «скорой помощи» узнавай.
Корсаков поблагодарил словоохотливую старушку и побрел к бульвару. Кому мог помешать художник Леонид Шестоперов? Тем более что в России его знали только большие специалисты по постсоветскому искусству. Конкуренция отпадает сразу, стало быть ниточка протянулась от банкира. Он мог под пыткой упомянуть Шестоперова… но что им надо от Лени и кто же это такие? Может, они и сейчас наблюдают? Корсаков почувствовал, как по спине побежали мурашки – двор был весь в зелени, народу мало. Затащат в машину и пикнуть не успеешь.
Он ускорил шаги. Ясно одно – Анюту втягивать в эти сомнительные разборки нельзя! Лучше всего, если она забудет, кто такой Игорь Корсаков. Ну, мало ли на ее небольшом веку было сексуальных приключений? Вот и еще одно. Однако он понимал, что их встреча не случайна – под влиянием последних событий что-то изменилось в его ощущениях. Не то, чтобы он поверил в разные мистические совпадения, вроде сходства портретов, но червячок сомнений закопошился в душе – уж очень все сходилось один к одному.
Красная Daewoo стояла там, где он ее оставил. Анюта, опустив стекло, курила. Увидев его она выскочила из машины.
– Ну,
– Ничего. «Скорая помощь» его увезла.
– А что с ним случилось? Давай по больницам поищем, – предложила девушка, – садись в машину.
– Нет, – Корсаков огляделся. Уже одно то, что они стояли у всех на виду и разговаривали было плохо. – Ты едешь домой и сидишь тихо, как мышка. А еще лучше – позвони отцу и пусть он пришлет тебе охрану.
– Не нужна мне охрана, – возмутилась Анюта. Щелчком выбросив окурок, она подбоченилась, – я не девчонка сопливая, я в таких переделках бывала, что ты…
– В каких ты переделках бывала, я не знаю, – обозлился Корсаков, – ты думаешь, если пару раз покурила «травку» и напилась в компании таких же недорослей, то ты все познала? Если папа заседает в Думе и раскатывает с охраной – ты крутая? – он взял ее за локоть и крепко, до боли сжал, – от горшка два вершка, ведешь себя как девка подзаборная, а туда же: дама высшего света, никто тронуть не посмеет!
– Зачем ты так, – Анюта заморгала, губы ее скривились, – я же с тобой хочу, я люблю тебя…
– Ты только что Владика любила, – напомнил Корсаков.
– Это… – Анюта всхлипнула, – это ошибки молодости. Я просто хотела, чтобы ты приревновал меня к нему.
– Интересный способ привлечь мужчину, – проворчал Корсаков.
– Я больше так не буду… – лицо девушки некрасиво скривилось, она закрыла его ладонями и разрыдалась в голос.
– Ну-ну, тихо-тихо, – Корсаков привлек ее к себе, обнял. Детский сад какой-то.
Проходящая мимо женщина сурово посмотрела на него.
– Брось ты его, дочка, козла небритого! Помоложе найдешь!.
Корсаков отмахнулся от нее.
– Садись в машину, – он открыл дверцу машины, – садись, кому говорю!
– Не поеду без тебя, – Анюта вцепилась в его толстовку и прижалась лицом к груди. – Не поеду… не хочу… Иго-орь…
Кое– как он усадил ее за руль, обежал машину и сел рядом. Она потянулась к нему, обхватила руками за шею, как ребенок.
– Не бросай меня, я… я так хотела, чтобы ты был рядом… Игорь! Не бросай!
– Не брошу, Анюта, девочка моя. Конечно не брошу. Ты пойми, со мной рядом сейчас опасно. Как только все успокоится, мы будем вместе. Хочешь, я даже с твоим отцом подружусь? Ну, хочешь?
Анюта улыбнулась сквозь слезы.
– Не получится. У него нет друзей, только деловые партнеры. А ты меня любишь?
– А куда ж мне деваться?
– Нет, правда?
– Правда, – серьезно сказал Корсаков, – я тебя очень люблю, только я не люблю говорить эти слова – затаскали их, обесценили. Но сейчас ты должна ехать домой. – Видя, что она готова возразить, он поднял руку, призывая к молчанию, – у Лени Шестоперова не запой, не инфаркт и не отравление дешевой водкой. Помнишь убитого банкира? Так вот: два дня назад он встречался со мной, мы заключили сделку на крупную сумму и Леня при этом присутствовал. Поняла теперь? Позавчера банкир, вчера – Леня. Если бы я остался на Арбате, то добрались бы и до меня. Я не хочу подставлять тебя под удар. Пересидишь дома. Кстати, отцу как-нибудь потактичней намекни, чтобы был поосторожней.