Золотые врата. Трилогия

Николаев Андрей Евгеньевич

– Это надолго?

– Мне бы хоть частичку его отколоть. Совсем маленькую, а? – вид просящего Веньки был настолько необычен и не вязался с его суровым обликом, что Корсаков улыбнулся.

– И насколько маленькую частичку?

– Даже заметно не будет.

– Ладно, давай. Здесь можно посидеть?

– Посиди, конечно, – Гладышев обрадовано вскочил на ноги. – Я мигом! – Он выскочил из беседки и рысью удалился в сторону дома.

Корсаков закурил, сделал себе кофе, благо самовар не остыл.

Звякнул колокольчик

на двери дома, и на дорожке, ведущей в беседку, показалась молодая женщина с подносом в руках. Она была в длинном платье, облегавшем фигуру, рыжие волосы уложены в затейливую прическу. Возможно, в доме она и смотрелась органично, но в саду, среди старых яблонь и почти одичавших ягодных кустов, казалась неуместной.

Игорь поднялся при ее приближении. Женщина улыбнулась.

– Игорь Алексеевич? Здравствуйте! Меня зовут Инга Юрьевна, – она поставила на стол поднос с бутылкой армянского коньяка, блюдечком с нарезанным лимоном и вазой с фруктами.

– Это что ж за великолепие? – полюбопытствовал Корсаков.

– Вениамин Владимирович попросил угостить вас.

– Так я же за рулем, – с сожалением заметил Корсаков.

– Ну, тогда фруктов отведайте.

– А скажите, Инга Юрьевна, почему при упоминании Павла Воскобойникова вы заметно смягчились при нашем телефонном разговоре? Мне даже показалось, что если бы я его не упомянул, вы бы так и не сказали Вениамину, что я звонил.

– Вы правы, – женщина мягко улыбнулась, – не сказала бы.

– Так в чем же дело?

– В том, что именно благодаря Паше Воскобойникову я вышла замуж за Вениамина.

– А-а-а, так он женат, – пробормотал Корсаков. – Позвольте, Пашка в отношениях с женщинами – полный дебил, простите за такое сравнение. Так каким же образом…

– Очень просто, – Инга налила себе чаю без сахара, уютно расположилась на скамейке. – Я работала преподавателем в Хотьковском училище, а Паша был знаком с директором. Однажды, несколько лет назад, он привез в училище Вениамина: тот хотел пройти курс обучения кузнечному делу. Договорились, что обучение будет заочное, и несколько раз в год Вениамин приезжал, привозил работы, сдавал зачеты. У него серьезная художественная подготовка, и обучение давалось ему сравнительно легко. Мы стали с ним друзьями, хотя, признаюсь, я рассчитывала на большее…

– Они с Пашей одного поля ягоды, – улыбнулся Корсаков, – женщин оба боятся, как монастырский послушник.

– Вы правы, но Вениамин все-таки набрался смелости сделать мне предложение…

– А почему вы иногда называете его по имени-отчеству?

– Веня слишком мягок с клиентом, и поэтому общение с заказчиком, а так же со знакомыми я взяла на себя.

– У вас хорошо получается, – ядовито заметил Корсаков.

– Спасибо, я стараюсь, – как ни в чем не бывало ответила Инга.

– Веня надолго пропал? – взглянув на часы, спросил Корсаков.

– Сказал: минут двадцать – тридцать.

Что вы такое ему дали, что он чуть нос себе не расквасил на лестнице, когда поднимался в лабораторию?

– Раритетное оружие. Он хочет провести анализ металла.

– Да, при упоминании о древних мечах, саблях, алебардах и прочем он совершенно теряет голову. У него есть мечта – выковать новый Эскалибур. Вы не поверите, но чердак этого дома полностью завален материалами о временах короля Артура.

– Наверное, это неплохо, когда у человека есть хобби, – пожал плечами Игорь.

– Если оно не становится навязчивой идеей. В последнее время он стал успокаиваться, а тут вы с этим оружием, – Инга покачала головой. – Снова будет ходить, как сомнамбула. Клиенты начнут нервничать, ученики бездельничать, а меня он совсем перестанет замечать.

– Сочувствую, но я же не знал.

– Да ничего, Игорь… Вы позволите мне так вас называть?

– Конечно, ради бога!

– Ничего страшного в этом нет, но в такие моменты я ощущаю себя лишней.

– Женщина для художника лишней быть не может, – галантно возразил Корсаков.

Инга погрозила ему пальчиком:

– Я знаю вашу репутацию, так что давайте без комплиментов… А вот и Веня.

Гладышев шагал к ним от дома, и на лице у него было такое удовлетворение, что Корсаков сразу поверил жалобам Инги на увлечение мужа. Вениамин на ходу полировал меч мягкой тряпочкой. Подойдя, он протянул клинок Корсакову:

– Вот, посмотри, почти ничего не заметно.

Игорь внимательно осмотрел меч и увидел едва заметную щербинку возле гарды, куда указывал палец Гладышева.

– Это было не просто, – с уважением к качеству стали сказал Вениамин. – Знаешь, я тут подумал… За то, что ты мне позволил отколоть кусочек, я отремонтирую «карабелу» бесплатно.

– Тем лучше, – Корсаков положил на стол обломки сабли, завернул меч и поднялся. – Ну, мне пора. Веня, можно будет узнать результаты анализов?

– Конечно. Оставь номер телефона, и я тебе позвоню.

Корсаков продиктовал номер и, сопровождаемый супругами Гладышевыми, направился к выходу. Ученики кузнеца оставили работу и вышли подышать свежим воздухом. Проходя мимо, Вениамин что-то буркнул в их сторону, и они вернулись к наковальне. Уже выходя из кузницы, Корсаков услышал, как застучал молот и, контрапунктом, зазвенел молоток.

Вышли за ворота. Дом Гладышева стоял последним в ряду домов перед длинным пологим спуском к окруженному ивами пруду. Дальше виднелся запустелый парк.

– Говорят, там была усадьба бабки Лермонтова, – сказала Инга, взяв под руку мужа и прислонившись к его плечу. – Все собираемся сходить, да недосуг.

– А вот я приеду как-нибудь в гости, и сходим, – сказал Корсаков, пряча сверток с мечом под запасное колесо. – Хотите, Пашку позовем?

– Очень хотим, – сказала Инга, взглянув на мужа.