Золушка и Дракон

Михалкова Елена Ивановна

– Все в порядке, – сказал он, опережая вопрос Макара. – Как было сказано в одном протоколе: шесть пуль в голову, мозг не задет. Наши дальнейшие планы?

– Твоя самокритичность не может не радовать, – Илюшин встал, вылил в рот сладкие остатки с донышка. – Серега, давай серьезно: я не стану пока привлекать тебя к расследованию. К тому же в больницу скоро наведается следователь, чтобы узнать, кому ты насолил.

– Еще один аргумент в пользу того, чтобы смыться как можно скорее. Макар, нечего мне здесь делать! Чувствую

я себя нормально, жизненно важные органы не задеты. Мне-то казалось, что я все это время провалялся без сознания, а врач говорит, я пришел в себя в больнице и сразу уснул… Совершенно этого не помню!

– Да, ты спал, – подтвердил Илюшин. – Как сказал старикашка с бородой, вполне возможная реакция. И посоветовал тебе все ближайшее время именно этим и заниматься, то есть спать. Не беспокоить голову, не читать, не смотреть телевизор, не шастать по чужим избушкам.

– Только ты меня не лечи, – попросил Сергей. – Смотри, уже темнеет. Давай выметаться отсюда, а по дороге в Вязники ты расскажешь, зачем тебе понадобился дом Валентина Чайки.

Бабкин натянул джинсы и брезгливо осмотрел рубашку, всю в сухих иглах и пятнах от земли.

– Слушай, меня точно не волочили по земле, – сказал он, застегиваясь. – Иначе на ткани остались бы следы. Да и на мне тоже. А у меня несколько царапин – и больше ничего, не считая следа от удара, конечно. Все, я готов. Пошли.

– Ладно, – сдался Макар, – черт с тобой. Только ты сначала из больницы выпишись, пациент.

На формальности у них ушло около часа, и когда они вышли во двор больницы, у ворот уже загорелся одинокий фонарь.

– Пожрать бы, – без обиняков высказался Бабкин. – Я со вчерашнего вечера ничего не ел.

– За углом есть кафе. Пошли.

Пока они сидели в кафе с многообещающим названием «Приключение», Макар вынул из кармана отмычку Сергея:

– На, держи. Она тебе сегодня еще пригодится. Уверен, что в состоянии ехать со мной? Меня настораживает, что ты с таким аппетитом лопаешь эту гадость…

– Уверен, уверен, – заверил его Сергей, наслаждаясь не очень вкусным, но горячим и сытным борщом. – Знал бы ты, чем меня кормили в «Рассвете». Колись, что ты хочешь найти в доме Чайки?

– Да сам пока не знаю, – признался Макар. – Не хочу делиться домыслами и сбивать тебя с толку. Ты уверен, что отыщешь дом в темноте?

– Абсолютно.

– Тогда доедай и поехали.

Илюшин был как на иголках, и Сергей, знавший, что без причины Макар не станет торопиться, быстро забросил в себя остатки супа, одним глотком выпил чай и поднялся, ощущая головокружение.

– Сейчас ловим такси и едем в «Рассвет», – распорядился Илюшин. – А уже оттуда своим ходом в Вязники. Машину поведу я, а ты мне покажешь дорогу.

Уже совсем стемнело, когда они остановили машину на дороге между поселком и лесом, немного не доезжая до

Вязников. В домах горели окна, у кого-то во дворе играло радио, и до Сергея с Илюшиным доносились высокие голоса.

– Гуляет молодежь, – заметил Бабкин. – Не рано приехали?

– Нормально. Пойдем, нам еще избу Чайки искать…

Джип Сергея они отогнали поближе к деревьям.

– Сами-то найдем потом? – с сомнением спросил Бабкин, вглядываясь с дороги в черный провал леса, проглотивший его машину.

Макар негромко засмеялся.

– Ты чего? – обернулся Сергей.

– Представил, что мы с тобой залезли не в тот дом.

– И что смешного?

– И скачем по кустам в поисках машины, пока по нам палят из деревни разгневанные хозяева.

Бабкин раскритиковал чувство юмора Илюшина, но все же воткнул в песок на дороге палку.

– Во! Вешка! Опознавательный знак. И нечего рисовать мрачные перспективы! Кротов четко сказал: самый крайний дом в проулке, ближний к лесу. Фонари у тебя?

– У меня.

– Тогда вперед.

Вопреки опасениям Макара, дом Валентина Чайки они опознали сразу, стоило им выйти к проулку. Даже в темноте было видно, что он тяжело осел на правый бок, а палисадник перед окнами зарос кустарником наглухо, словно отгораживая окна от любопытных взглядов.

– Сколько лет назад умер учитель? – тихо спросил Илюшин.

– Десять. Странно, что племянничек никому не продал свое наследство. Может, ждет, когда земля в цене повысится?

– Стой!

Оба замерли. По дороге перед ними прошла обнявшаяся парочка, но ни мальчик, ни девочка не обратили внимания на прижавшихся к забору сыщиков.

– Давай-ка ближе к дому, – шепотом скомандовал Бабкин. – Здесь нас рано или поздно заметят. Иди за мной.

Особенно не скрываясь, но и не выходя на освещенную часть дороги, он дошел по тропинке вдоль забора до калитки и остановился на несколько секунд. Калитка крякнула и отворилась.

– Давай. Живо!

Он скользнул вслед за Макаром во двор и накинул щеколду.

– Что ты с ней сделал? – поинтересовался Илюшин. – Сказал «сезам, откройся»?

– Да просто у Кротова точно такой же засов. Открывается элементарно, вот я и запомнил.

– Если ты так же легко откроешь дверь в дом, накормлю тебя мясными отбивными, – пообещал Макар.

– Ты только пиццей можешь накормить, – фыркнул Бабкин. – Покупной, остывшей. Смотри-ка, окна на совесть заколочены. Вот смешно будет, если входную дверь тоже заколотили!

– Через крышу полезем, – обрадовал его Илюшин и решительно направился к крыльцу под просевшим навесом.

Сергей, оглядевшись, последовал его примеру.

У крыльца на земле валялись две бочки, оплетенные травой, и Макар аккуратно обошел их. Вдоль стены вымахала длинная, в человеческий рост, крапива, а крыльцо посередине пробила тоненькая березка.