Золушка вне правил

Шах Ольга

Торопливо оделась, барон тоже был готов. Вышли на крыльцо, у ступеней стоял большой темный дормез - дорожная карета для дальних путешествий, в которой можно было ехать с относительным удобством. Чуть поодаль стояла ещё одна карета, грузовая и для слуг. Пока их у нас было только двое - моя Улька и древний дедок - лакей барона. Изобразив прощальные поцелуи и взмахи рукой, я погрузилась в карету, следом внедрился и супруг.

Внутри было достаточно просторно, два мягких дивана, в ночное время они превращались в две кровати, которые отделялись друг от друга занавесками. Был складной стол, небольшие шкафчики. Небольшая печурка в задней части кареты бодро гудела, нагоняя тепло внутрь,

что было весьма кстати. Осень в этих краях уже вовсю хозяйничала. Я сняла пальто и шляпку, убрала их. Села на диванчик, откинулась на спинку, закрыла глаза.

Глава 5

Глава 5

За это утро я очень устала. И не физически, а эмоционально. Паясничать тоже надо уметь, а я "не шут у трона короля" (с). Надо и лицо держать, и следить за своим трепом, и не дать опомниться окружающим, устала я. Мне бы сейчас помолчать, отдохнуть, но дорогому супругу не терпелось поговорить, он даже ерзал по своему дивану в нетерпении. Ладно, поговорим.

Дед мне не нравился, скажу честно. Особенно та информация о погибших жёнах. Не знаю, что заставляло молчать о происходящем тех девчонок - извечный страх перед мужем-хозяином, социальное неравенство, неопытность девочек, почти подростков, неумение дать физический отпор.

Вероятно, на фоне проблем с потенцией у деда и появился комплекс садизма. И выбирал он в жены тех, кто явно не мог оказать сопротивление. Со мной, он конечно, ошибся, но вот где он нашел Ленни? Неужто мачеха подсуропила? Тогда кто столкнул девчонку с лестницы? И зачем? Сплошной детектив!

Ладно, надо беседовать, а то дорогого супруга сейчас Кондратий обнимет, вон, даже в неровном свете фонаря, заметно, что уже багровеет. Не нужно нам нервных взрывов.

– Вы что-то хотели спросить, господин барон?
– Не открывая глаз, негромко сказала я.

Дед обрадовался - дали слово! Завизжал, брызгая во все стороны слюной, от гнева и возмущения забывая слова, не договаривая их.

– Дрянь! Грязная свинарк…! Как смеешь поднимать голос в присутствии меня! Ты должн… молить меня о прощени… да ты знаешь, кто я такой!

Вот это начало разговора. Что ж так кричать то. Я перебила его, не желая продолжения истерики, но голос не повышала. Зачем? Можно и спокойным тоном выразить свое недовольство.

– Знаю, конечно! Я же присутствовала вчера на бракосочетании! Вы - Дитер Аксель Петер фон Тиммер, барон Нойфель. Но и вы, барон, запомните, я - Маргарита Елена Анхелика фон дер Штюммель, не менее благородного происхождения, чем вы! И к свинаркам не имею никакого отношения! А вот вы, барон, старый извращенец и импотент, вероятно, ещё и преступник. И прошу это запомнить! Какое ещё прощение я должна у вас просить? За то, что вы не состоятельны, как мужчина? Так тут никто не виноват, возраст у вас солидный.

Я открыла глаза и резко выпрямилась, так что барон даже отшатнулся.

– И ещё, запомните, барон, при каждой попытке оскорбить или ударить меня - будете получать в глаз. Я вам не робкая ромашка. Теперь я ваша супруга, баронесса Нойфель, и относитесь ко мне соответственно. Со своей стороны обещаю, что не буду разглашать вашу тайну при соответствующем вашем поведении.

Барон молча смотрел на меня, видимо, пытаясь осознать, что кто-то смеет ему перечить. Но понимание как-то приходило слабо, поэтому он протянул обиженно.

– Надо же... а мне сказали, что слова не скажет, совсем тихая и робкая… ещё и деньги заплатил.

Стоп, а вот это уже интересная информация! И кто это у нас тут торгует молодыми девицами? Уж не горячо

ли любимая мачеха? А ей чем Ленни помешала? Или все-таки облапошила она девчонку с наследством и теперь боялась, что та узнает? Зря боялась, Ленни, даже если и узнала бы, то ничего не сказала. Побоялась. Ну-ка, сейчас дедка попробую раскрутить на информацию.

– Зря вы, господин барон, повелись на слова госпожи Хильды! Еще и деньги отдали. Она просто смошенничала с моим наследством и хотела избавиться от меня любой ценой. Даже обманув вас.

Барон выпучил глаза от возмущения и хватал воздух открытым ртом, весь побагровел, даже шея. Я забеспокоилась, как бы деда инсульт не хватил, кто меня потом представит, как жену в его поместье? Приоткрыла окно и начала интенсивно обмахивать супруга платочком, надушенным чем-то отвратительным, на мой вкус.

Не могу сказать, что вернее подействовало - свежий воздух или ошеломительный запах от платочка, но барон пришел в себя. Я миролюбиво поинтересовалась, куда мы сейчас направляемся и долго ли нам ещё вояжировать? Супруг, явно думая о чем-то своем, рассеянно ответил, что направляемся мы в его поместье, расположенное в сутках езды от столицы Беллина, на большой равнине между Трайном и Одерной.

На мой вопрос, чем занимается поместье, барон удивился.

– Не верится, что такая молодая девушка интересуется хозяйством поместья? И что вы, дорогая супруга, можете понимать в этом? Но если хотите, то извольте. В основном, мои два поместья заняты скотоводством. Земли заняты пастбищами и покосами. Овощи сажаем для внутреннего потребления. В том поместье, что южнее, в основном, сады и есть несколько виноградников. Винодельня тоже своя имеется, вино "Нойфель" пользуется спросом даже в соседних государствах. Что? А, да, конечно, я слежу сам за всеми работами. Но когда меня нет, если я в отъезде, то управляющий присматривает. Вроде бы и знающий и честный, но, пожалуй, расстанусь я с ним. Жалостлив больно! Вот недавно деревенская корова забрела на мои пастбища, не уследила за ней хозяйская девчонка. Потрава? Потрава! Надо бы наказать девку, выпороть, чтобы неповадно было, а управляющий отпустил ее с коровой!

Рассказывая о предполагаемой экзекуции, дедок опять разволновался, порозовел, облизывал губы, сверкал глазенками. Опять за свое! Как ему порка нравится. Ну, уж нет! Я быстро перевела разговор на другую тему?

– А долго ли нам быть в пути? И где мы будем останавливаться для приема пищи и ночёвки?

– Сегодня обедаем в трактире, а ночевать останавливаемся на постоялом дворе. Завтра придется на ночь вставать на стоянку, далеко до жилых мест. А ехать нам целую седьмицу.

Удовлетворившись этим ответом, я принялась бездумно глазеть в окошечко кареты. Меня все не отпускало ощущение того, что я попала в какое-то костюмированное шоу. Уж больно игрушечными, карнавальными выглядели небольшие деревеньки и городки, через которые мы проезжали - домики под яркой черепичной крышей, обязательные крохотные балкончики, увитые плющом и последними осенними цветами, высокие, узкие окна. Горожанки в ярких юбках и смешных чепцах, задорные полосатые чулки, звонко постукивающие по мостовой деревянные сабо.

В дороге нас сопровождал небольшой отряд воинов из восьми человек, включая начальника охраны. Мужчины были суровы, но вопреки моим ожиданиям, не закованы в стальные латы, а имели обычный кожаный доспех, вооружены короткими мечами, арбалетами. У двоих заметила какой-то огнестрел, типа пищалей. Их я видела в музее, когда ещё школьниками ходили туда, изучая Бородинскую битву. Ко мне и Ульрике они отнеслись спокойно, без любопытства, но и без равнодушия. Отвечали, если спрашивала, подавали руку, помогая сесть в дормез.