Золушка
Шрифт:
Эрнесто снял папку с полки. Они вернулись в гостиную и принялись рассматривать снимки, причем Энни с гордостью объясняла, кто есть кто и при каких обстоятельствах сфотографирован.
— Это обе мои дочери, когда были еще маленькие. А вот это мой первый муж. А это мы с ним, когда жили в Нью-Йорке. Этот снимок сделан уже в Нью-Джерси. Вот мы все четверо в Виро-Бич, мы тогда только-только переехали во Флориду. Эл решил, что стоит пожить здесь. Мой первый муж… А это…
Эрнесто с трудом выносил ее пустую болтовню.
— Мой второй муж Дом. Доминик Санторо. Знаете фирму «Братья Санторо» в Майами? А вот и Дженни, — обрадовалась она.
Por fin, [20] подумал Эрнесто и едва не вздохнул с облегчением.
Перед ним лежал снимок шестилетней девочки.
— Нет
— Конечно, есть. — Энни принялась перебирать снимки. — Ее снимков вообще-то не много, ведь она рано уехала из дому, в шестнадцать лет. Отправилась в Калифорнию. Мечтала стать актрисой. Она была очень хороша, спросите кого угодно. Играла главную роль в «Суровом испытании». Знаете эту пьесу? Ее написал Артур Миллер. Пьесу поставили в школе, где Дженни училась. Преподаватель, который руководил драматическим кружком, сказал тогда, что она очень талантливая леди. Точно эти самые слова: талантливая леди. Да, сердце ее отца не выдержало, когда она уехала. Я вам уже говорила. Вот смотрите, здесь ей пятнадцать. Красивая, правда?
20
Наконец-то (исп.).
Она положила перед ними снимок девушки в бикини: вполне развитая красивая грудь, широкие бедра, длинные ноги. Девушка стояла на кончиках пальцев в позе фотомодели, на губах улыбка, ветер растрепал темные волосы.
— Сказать вам по правде, — тараторила Энни, — она моя любимица, хоть и не родная дочь. Самая любимая из трех. Две другие — мои родные дочери, но Дженни я люблю больше. Вы не думаете, что это ужасно с моей стороны? Может, кто-то и считал меня злой мачехой, не знаю, но я любила ее больше, чем родных дочерей, и сейчас люблю. Вот еще одна фотография, тоже на пляже, мы тогда жили в Брейдентоне. Для своего возраста она была очень развита и такая красавица! И умница, у нее всегда были отличные оценки, даже по математике, для девочки это не так просто. Не знаю, как это все вышло потом. Я просто не в состоянии понять, почему она стала проституткой. Элис, несчастная девочка, принимала наркотики, вы знаете. Кэти, та дважды разводилась, Бог знает, чего она хочет от жизни… А вот это Дженни прислала из Лос-Анджелеса, замечательный снимок. Вечеринка в доме у продюсера. В Голливуде. Там, в Голливуде, продюсеры устраивают грандиозные приемы.
Эрнесто смотрел на снимок.
Блондинка, так, это уже больше подходит. Чувственная chiguita [21] улыбается в объектив, платье с глубоким вырезом, грудь почти вся наружу, рука на бедре, в другой руке бокал. Длинные ноги в босоножках на высоком каблуке.
Он передал снимок Доминго и обратился к Энни:
— У вас есть еще такие снимки?
— Помнится, что-то она присылала из Сиэтла, я сейчас поищу. — Она снова начала перебирать фотографии. — Неужели это так плохо, что я люблю ее больше всех? — С этими словами она повернулась к Эрнесто и посмотрела ему прямо в лицо. — Детектив Гарсия? Как вы считаете, это дурно с моей стороны?
21
Малютка (исп.).
Доминго весь напрягся.
— Сердцу не прикажешь, — ответил Эрнесто и дотронулся ладонью до груди слева.
— Извините. — Энни запнулась. — Вы ведь сказали, Гарсия вас зовут?
Доминго присел на край дивана, держа в левой руке фотографию Дженни Санторо на вечеринке в Голливуде, словно Кинг-Конг, ухвативший своей лапой Фей Рей.
— Гомес, — ответил Эрнесто и мягко положил руку на правое плечо Доминго.
— Да, Гомес. — Энни улыбнулась. — У меня ужасная память на имена.
— Если вы можете найти другие снимки, — сказал Эрнесто, — por favor.
Доминго разжал у себя в кармане правую руку, ухватившуюся за складной нож.
Глава 7
Среди торговцев наркотиками Луис Амарос был известен под именем Эль-Армадилло, что значит «броненосец». Звали его так вовсе не потому, что он внешне напоминал это своеобразное животное. Вряд ли есть на свете люди, обладающие подобным сходством. Собственно
Пожалуй, единственным основанием называться Эль-Армадилло было то, что Луис, как и бронированное млекопитающее, подарившее ему прозвище, был надежно защищен. Мало кому удалось бы добраться до него. Любой, кто захочет заняться наркобизнесом, прямо к Луису обратиться никак не может. Он может иметь дело с дюжиной парней из низшего эшелона, но не с Луисом. Именно поэтому многие другие колумбийцы поселялись в чертовски тесных тюремных камерах, а Луис обитал в роскошном доме на Кей-Бискейн.
Луис был весьма смешлив. На его круглом маленьком личике сияла улыбка такая же заразительная, как у Багза Банни. [22] Удивительно, что Луиса не прозвали по-испански Эль-Конехо, то есть «кролик», потому что он куда больше напоминал это милое животное, чем пожарный гидрант или броненосца. Женщины находили Луиса привлекательным. А мужчины-клиенты иногда обращались к нему со словами: «Дорогой ты наш бэби». В самом деле бэби, щечки круглые, хочется ущипнуть, должно быть, потому клиенты так и говорят, считал Луис. На самом деле клиенты имели в виду другое: бэби запрашивает за свой товар бешеную цену. «Дорогой ты наш бэби». За десять центов готов тебе глотку перерезать, вернее, нанять для этой цели какого-нибудь головореза по дешевке.
22
Багз Банни — персонаж мультфильмов, веселый кролик.
Луис весьма гордился размерами своего пениса.
У своих девушек он спрашивал: больше у меня, чем у Джонни Холмса? Джонни Холмс был порнозвездой, причем полнейшим импотентом, зато орган у него был невероятной величины. Луис видел фильмы с Джонни Холмсом, тот выглядел как-то вяло и подавленно, словно этот его предмет был слишком длинен, чтобы сделаться достаточно твердым от начала до самого кончика. Все девушки, которым Луис задавал вопрос, у кого больше — у него или у Джонни Холмса, — отвечали, что и спору нет, конечно, у него.
Утром в четверг, когда позвонил из Калузы Эрнесто Морено, Луис показывал одной двадцатилетней негритяночке фокус с яблоком и щепоткой кокаина. Сам Луис был очень белокожий, но питал пристрастие к чернокожим девушкам. И к яблокам тоже. Кокаин он мог нюхать, а мог обходиться и без него. Кокаин — это его бизнес. Все беды Аль Пачино в фильме «Лицо со шрамом», — если отбросить, что он был уродлив и хотел спать со своей сестрой, — происходили оттого, что он пытался совместить бизнес и удовольствие. Каждый раз, как Аль Пачино появлялся на экране, он нюхал кокаин чуть ли не горстями. Луис занимался этим только изредка и понемногу. Однако многие девушки обожали кокаин, и для них Луис держал его в доме. Такие девушки, как правило, оказывались весьма благодарными, но попадались среди них настоящие подлянки, которым приходилось давать хороший урок.
Луис говорил по-английски с испанским акцентом, и девушки находили это симпатичным. Но, конечно, не испанки. Испанки не видели в его акценте ничего особенного — считали, что все так говорят. Американочкам, которые крутились возле гостиничных баров, стройным юным созданиям в коротеньких платьицах, его акцент был вполне по вкусу. Кроме того, они надеялись, что у него есть кокаин. Испанский акцент эти девушки почему-то связывали с кокаином. Современные барышни, только и скажешь: «Хэлло, как поживаете?» — а тебе в ответ: «Привет, меня зовут Синди, нет ли у вас „цветочка“?» «Цветочек» — одно из названий кокаина.