Золушка
Шрифт:
Мэтью решил изменить своему основному правилу и спросил:
— Что-нибудь не так?
— Все в порядке.
— Ты молчишь почти весь вечер.
— Я просто устала, — объяснила Джоанна. — Слишком много солнца. Я весь день провела на пляже.
— Ты уверена, что ни о чем не хочешь мне рассказать?
— Ни о чем.
— Тебе было хорошо на Палм-Бич?
— Да.
Джоанна снова умолкла.
— В чем дело, Джоанна?
— Какое дело?
— Какое бы то ни было.
— Ни в чем.
— Но
— О'кей, ты хочешь знать, в чем дело?
— Да.
— Я нашла твой галстук.
— Мой что?
— Твой галстук. Я его нашла в доме.
— В каком доме?
— В мамином, каком же еще?
— Что за галстук?
— Голубой, а на нем пони, голубой галстук от Рольфа Лорена. Ты понял, о каком галстуке я говорю?
— Понял.
— Я нашла его возле бассейна, — продолжала Джоанна. — На том месте, где стоят шезлонги. Там и нашла. На одном из шезлонгов.
— Угу.
И они замолчали надолго.
— Ты был у нас дома в этот уик-энд?
Мэтью медлил с ответом.
— Папа?
— Да, — сказал он. — Я заезжал в пятницу после работы.
— Мама об этом не говорила.
— Понятно.
— Она просила тебя заехать или как?
— Джоанна. — Мэтью нахмурился. — Какое тебе до этого дело?
— Мне это показалось странным, вот и все.
— Так оно и есть, — сказал он.
— Вы должны были что-то обсудить? Что-то обо мне?
— Нет… — Мэтью запнулся, но все же решил повторить: — Джоанна, это действительно не твое дело.
— Ведь вы обычно обсуждали все по телефону, правда?
— Да, это так.
— Ты приезжал и ждал меня в машине. Ты сигналил и ждал, верно? И поэтому мне кажется странным, что ты зашел в дом поговорить с мамой, если, конечно, ты приходил за этим. Я имею в виду… то есть это же не секрет, папа, что вы с мамой в не очень добрых отношениях. Ведь вас нельзя назвать друзьями, ты понимаешь, что я хочу сказать? И мне кажется в самом деле странным и даже необыкновенным, что ты приходил в дом, когда я уехала на Палм-Бич.
— Пожалуйста, не так громко, — попросил Мэтью.
— Извини. — Джоанна быстрым взглядом окинула соседние столики — не заметил ли кто-нибудь ее бурную вспышку.
— Видишь ли, произошла некоторая путаница, — заговорил Мэтью как мог спокойнее и убедительнее: — Я не знал, что ты собираешься на Палм-Бич. Я приехал, как обычно, за тобой. Мама пригласила меня зайти, и мы с ней немного посидели вместе и даже выпили.
— Почему же ты говоришь, что это не мое дело?
— Потому что оно не твое.
— А почему ты не сказал мне, когда я в первый раз позвонила тебе сегодня, что ты виделся с мамой? И как ты можешь утверждать, что вышла путаница и ты не знал о моей поездке на Палм-Бич, а во время телефонного разговора ничуть не удивился, когда я говорила о мамином звонке к тебе по поводу моего
— Ровным счетом ничего.
— Прекрасно, — сказала Джоанна и положила на стол салфетку, которую держала до этого на коленях. — Папа, попроси, пожалуйста, чтобы тебе дали счет. Я хочу домой. Я в самом деле ужасно устала.
— Джоанна…
— Попроси счет, ладно?
Когда они приехали на Стоун-Крэб-Кей, в доме было темно.
— Ты захватила с собой ключ? — спросил Мэтью.
— Да, захватила. Отдать тебе твой галстук?
— Нет никакой спешки, я…
— Может, ты сам заберешь его в другой раз, — сказала Джоанна. — Когда меня не будет дома.
Она выскочила из машины и побежала по дорожке к дому.
Он сидел и смотрел, как она отпирает дверь. Открыла, вошла в дом, зажгла свет.
Только теперь он вспомнил про подарок, о котором она ему говорила.
Значит, она решила не отдавать ему этот подарок.
Он еще подождал, потом начал разворачивать машину, пытаясь припомнить, что сказала Сьюзен об Электре.
Глава 10
Детектив Эндрю Хакер ростом был не меньше шести футов двух дюймов и весил где-то фунтов сто девяносто, однако стоя рядом с Купером Роулзом, он казался недомерком. Хакер не произнес ни единого слова с той минуты, как они с Роулзом вошли в офис. Мэтью, вероятно, даже не узнал бы его имени, если бы Синтия Хьюлен не представила ему обоих полицейских по внутреннему телефону, прежде чем впустить их в кабинет.
Роулз был человек-гора, подавляющий самим своим присутствием; Мэтью знал его как хорошего полицейского, в меру крутого, но сюда он явился вопреки всем установлениям закона. Хакер просто стоял рядом с ним, маленький и незначительный, стоял и молчал. Рыжая прядь волос свисала ему на лоб, лицо усеяно веснушками, не хватало только соломинки во рту, чтобы он выглядел завзятой деревенщиной. Спектакль давал Роулз, и Хакер это понимал. Он слушал своего партнера с невозмутимым видом. На улице шел дождь, настоящий ливень, в Калузе такой дождь называли «смерть лягушкам». Из окна кабинета казалось, что над мостовой поднимается пар, а в кабинете выпускал из себя пар Купер Роулз.
— Я понял, — громыхал он, — что она прежде всего позвонила вам.
— Полагаю, что так, — вежливо согласился Мэтью.
— Произошло ограбление со взломом, но первому она сообщила вам, а не полиции. И это первое, что меня не устраивает, мистер Хоуп. Второе, — он вытянул толстый указательный палец по направлению к письменному столу Мэтью, — второе возмутительное обстоятельство заключается в том, что во время налета была похищена магнитофонная запись, о существовании которой я узнал от этой китайской леди уже после ограбления.