Золушка
Шрифт:
Так началась погоня за добычей.
Она садится за стойку в баре, смотрит на часы. Семьдесят пять долларов вся им цена, но на вид очень дорогие. Если шофер настоящий, брошь настоящая, то и часы становятся настоящими, хотя единственная здесь реальность — шлюха из Лос-Анджелеса, которая собирается приобрести себе билет на выезд из этой жизни. Последний обман — и после него ничьих чужих рук на ее теле. После него она будет не просто выглядеть богатой, она станет богатой. А пока она
Та девушка, Ким, говорила, что прошло двадцать минут, прежде чем он начал к ней клеиться. Ким изображала из себя эстрадную певицу. Рассказывала о клубах, где она будто бы выступала, о шоу на Бродвее, в которых будто бы участвовала. Двадцать минут прошло, пока он оторвал свой жирный зад от обитой парчой банкетки (мы ведь в Касба-Лаундж, на востоке, не так ли?). Ровно двадцать минут.
Дженни готова уйти. Шофер появляется снова.
— Мисс Кармоди?
В его голосе нотки подобострастного нетерпения.
Она смотрит на свои чертовы часы — можете считать, что им цена семь с половиной тысяч, но по правде — всего семьдесят пять долларов. Нервно вздыхает, поворачивается на высоком винтовом табурете. Разрез на платье, голубовато-зеленом, словно льды Сибири, распахивается, и, если вы успеете взглянуть, вам откроется дорога в вечность, потому что под платьем больше ничего нет. И в ту самую минуту, как она направляется к выходу, толстяк срывается с банкетки и, догнав ее, произносит:
— Какая досада, ваш друг, кажется, запаздывает?
Испанский акцент.
Она смотрит на него, как на того таракана, который ударился когда-то о ее лицо.
— Прошу прощения, — говорит она.
И слегка морщит нос, как будто до нее донесся отвратительный запах из сточной канавы.
Шофер спрашивает от двери:
— Мисс Кармоди, прикажете подавать машину?
— Да, пожалуйста, — отвечает она.
Толстяк извиняется, но она его не слушает.
— Будьте так любезны, пропустите меня, пожалуйста.
Он не отстает:
— Вы так огорчены…
— Пожалуйста, — повторяет она всего лишь одно слово, но смысл его примерно такой: кому ты нужен, толстопузый коротышка?
— Может быть, рюмочка ликера улучшит ваше настроение? — осмеливается он предложить.
Она заглядывает толстяку в глаза, как бы пытаясь проникнуть в его намерения и определить, что он
— Мисс Кармоди?
— Прошу вас, выпьем ликера, — бубнит свое толстяк. — Мое имя Луис Амарос, я занимаюсь импортом бананов.
Точно так же, как я — научными изысканиями для Ай-би-эм, думает она.
Полчаса спустя она рассказывает ему, как однажды в университете в Денвере, когда она была выбрана Снежной Королевой на студенческом зимнем празднике, кто-то из ребят принес немного кокаина, она попробовала, и это было нечто восхитительное, хотя папочка просто убил бы ее, если бы узнал.
Толстяк смотрит на нее. Она понимает, о чем он думает: любая американская девушка за кокаин готова на все.
— Вы все еще собираетесь на этот вечер? — спрашивает он.
— Какой вечер?
— С вашим другом…
— Ах, с ним. — Сердце у нее начинает колотиться как бешеное — надо же, какая дура, чуть не завалила все дело! — Ну его ко всем чертям! — выпаливает она и снова спохватывается: не слишком ли сильно сказано для дочери богатого владельца ранчо из Денвера? — Я ждала сорок минут, да пошел он куда подальше! — Она продолжает в том же духе, быстро сообразив, что именно проститутки очень следят за своим языком, пока не окажутся с мужиком в постели, а настоящим леди дозволено говорить как заблагорассудится.
И он покупается на это.
Она явно порядочная девушка.
Поскольку только что грубо выругалась.
— Если бы вы согласились посетить мой дом, — говорил он, — я показал бы вам кое-что очень интересное.
Она с легким любопытством:
— Вот как?
— Вы поедете ко мне домой? — Он расплывается в улыбке. — Cenicienta? Хотите поехать ко мне?
— За кого вы меня принимаете? — возмущается она (не слишком ли она переигрывает в духе Дорис Дэй?). — А что значит слово, которое вы только что произнесли?
— Cenicienta? — повторяет он. — Это значит Золушка. — Он опускает глаза и смотрит на ее ноги. — На вас тоже хрустальные туфельки.
— Правда, они похожи на хрустальные? — улыбается она.
— А вы сами как считаете?
— Не знаю.
— Они так вам идут.
— Вы очень любезны.
Он не отвечает.
— А что такое есть у вас дома? — спрашивает она. — Что будет мне интересно?
— «Цветочек».
Она смотрит на него во все глаза.
— Цветочек? Какой цветочек?
Если вы приехали из Денвера, то вряд ли знаете, что здесь так называют кокаин.
Он понижает голос.
— То, что вам так понравилось в Денвере. Вы говорили, это принес кто-то из ваших приятелей.
— Правда?..
…Наступает рассвет.
— М-м-м… — цедит он сквозь зубы.
— Боже!
— М-м-м…
— Восхитительно.
— Да?
— Конечно, — подтверждает она.
И вот она на свободе.
Глава 11
Джимми Ноги показал Стэгу фотографию.