Золушка
Шрифт:
— Где ты ее взял? — спросил Стэг.
— Нашел в чьем-то офисе.
— Значит, вот как она выглядит?
— Ага.
— Я бы не прочь с ней побаловаться, — сказал Стэг.
— После того как мы ее отыщем, никому уже больше не захочется с ней побаловаться, можешь мне поверить, — наставительно произнес Джимми. — Таких девок надо как следует учить, чтобы неповадно было воровать часы.
— Большая потеря, если ты ее изуродуешь. — Стэг покачал головой, внимательно разглядывая фотографию.
— Может, я ей только нос подпорчу, — сказал Джимми. — Это очень больно,
— Понимаешь, какая штука, — сказал он, — никто и слыхом не слыхал про этот ваш «роллекс». Я, считай, говорил со всеми барыгами в городе, никто из них…
— Что значит «считай»? — вскинулся Джимми. — Ты со всеми говорил или не со всеми?
— Н-ну…
— Потому что или ты делай работу как следует, или совсем не делай. Если пропустил хоть одного барыгу, это все равно что ни с одним не говорил.
— Может, пропустил одного или двух, — лениво отозвался Стэг.
— Удивляюсь тебе! — Джимми затряс головой от возмущения.
— Попробую отыскать их нынче вечером. Тебе эта фотография нужна?
— Я ее сделал специально для тебя.
— Потому что она может пользу принести, буду ее показывать.
— Валяй, только поосторожней, я хочу сделать с нее еще несколько отпечатков.
— А разве можно? Без негатива?
— Нет, теперь они могут прямо с этого распечатывать.
— Надо же, до чего навострились, ну и времена!
Стэг встал. Они с Джимми сидели на веранде «Марины Лу» и глядели на проплывающие мимо шлюпки. Никто бы не подумал, что эти двое обсуждали, как изуродовать красивую девушку.
— Я этим делом займусь прямо сейчас, — сказал Стэг, пряча фотоснимок в карман модного спортивного пиджака. — Попробую, что получится. Позвоню тебе попозже.
— Ладно, — кивнул Джимми.
Разговор этот происходил в одиннадцать утра семнадцатого июня.
В одиннадцать десять Мэй Хеннеси позвонила Мэтью и сказала, что нет худа без добра.
А произошло вот что: Мэй решила навести в разгромленном офисе хотя бы видимость порядка — собрать разбросанные повсюду бумаги, поставить на место выброшенные на пол книги. Неожиданно она наткнулась на рабочий блокнот Отто, которым он пользовался во время наблюдения. Мэй предполагала, что Отто сунул блокнот в пятницу в ящик стола, чтобы отдать ей записи в понедельник утром для перепечатки.
До понедельника он не дожил.
Записи остались там, куда он их положил, — заметки по делу Ларкина, занесенные в блокнот в последнюю неделю.
Не хочет ли Мэтью их просмотреть?
Партнер Мэтью Фрэнк полагал, что лучшие писатели мира писали так же, как говорили, что их стиль, так сказать, копирует звучащую речь. Из этого он делал вывод, что многие знаменитые художники слова были нуднейшими собеседниками. Скорее всего Фрэнк ошибался, он о многих вещах судил ошибочно. Так или иначе, Отто делал свои записи не для публикации,
Перепечатанные отчеты выглядели как хроника тщетных усилий.
Неудивительно, что Ларкин был недоволен отсутствием прогресса в деле. Отто прежде всего изучил телефонные справочники Калузы и близлежащих городов. Никакой Анжелы Уэст. Проверил отели и мотели. Ничего. Конторы по найму квартир, компании по прокату автомобилей, банки — все обследовано. Никаких результатов. Если Анжела Уэст и проживала в Калузе, Сарасоте или Брейдентоне, то он не узнал, где именно.
Но рукописные заметки…
В понедельник второго июня, то есть через месяц после того, как он принял дело, Отто провел мучительное утро со старшей инспекторшей телефонной компании, пытаясь выяснить, был ли у Анжелы Уэст незарегистрированный номер телефона. Инспекторша твердо, как скала, стояла на защите прав любого клиента телефонной компании. Отто готов был задушить проклятую бабу. Во всяком случае, так он выразился в заметках за этот день, и нет никакого сомнения, что при перепечатке Мэй опустила бы подобный комментарий.
Во вторник третьего июня Отто отправился повидать приятеля своего приятеля, который служил в аэропорту, и приятель приятеля обещал просмотреть списки пассажиров на различных направлениях авиалинии на тот случай, если бы Анжела Уэст улетала из одного из трех городов или, наоборот, прибыла в один из них. Потом Отто съел свой ленч в закусочной, где подавали гамбургеры. Закусочная находилась в парке «Саут-Дикси-Молл» неподалеку от того места, где Саут-Ридж пересекается с сорок первой дорогой.
Он сидел за столиком совсем близко к галерее аттракционов и книжному магазину.
Из книжного магазина вышла девушка с хозяйственной сумкой.
Боже ты мой!
Это была девушка с фотографии, которую дал Отто его клиент Ларкин.
Длинные белокурые волосы красиво ниспадали ей на спину. Четко постукивали высокие каблуки, девушка прошла не более чем в четырех футах от столика Отто, и Отто чуть не выпрыгнул из башмаков от изумления.
Он пошел следом за ней на стоянку, где она уселась за руль белой «тойоты-королла» с номером 201-ZHW и черно-желтым значком прокатной фирмы Герца. Выехала со стоянки, повернула направо на сорок первую, Отто за ней следом. Так они докатили до Эгрет-авеню. Здесь девушка свернула влево и вскоре припарковалась у двухэтажного кирпичного здания медицинского центра; по предположениям Отто, в этом центре находились приемные не менее чем двадцати, а то и тридцати врачей. Отто почти бежал за девушкой, но когда он попал в общую приемную, девушки там уже не оказалось: очевидно, она зашла в кабинет нужного ей врача, но у Отто не было возможности узнать, какого именно. Он переписал фамилии всех врачей из списка, вывешенного на доске объявлений в приемной, — их было всего лишь шестнадцать, — и вышел на улицу дожидаться девушку.