Зона особого внимания
Шрифт:
– Вайнштейн?
– Он самый… Знаменитый российский вор! Не просто законник, а один из идеологов. По характеру был такой же, как Маршал сейчас. Рыбак рыбака… Ты вообще-то хоть знаешь, откуда они пошли, законники?
– Так, слышал… Вернее, нам в Школе милиции читали, но я уже забыл почти все.
– Ну так слушай. Российские законники – это уникальное явление, это как бы криминальный рыцарский орден преступников, преданных своему кодексу воровской чести. – Каменев оседлал своего конька. На эту тему он мог говорить часами. Для Сани он, конечно, выдавал сокращенную и слегка отредактированную версию своих воззрений, напирая на такие «видовые признаки» этих рыцарей ордена отмычки и ножа, как
– Да, настоящие пауки в банке. Что, и Маршал такой?
– Ну, в общем, и Маршал такой. Воровал и грабил, как все они, а теперь руководит ворами и грабителями. Если чем и отличается от других, так это тем, что своих не продавал и старался уберечь от нас, ментов, по мере сил и возможностей. Помнишь, я тебе говорил, как он поучаствовал в ликвидации бунта в колонии. Не потому, что хотел помочь милиции, а потому, что хотел уберечь своих братков, воров и бандитов, от справедливой расправы.
– Говорят, Маршал брезгует убийствами и вообще насилием? – Саня действительно был очень любознателен.
– «Мокрухи быть не должно!» – его слова! Вообще, убийства – это по понятиям дело гнилое… да ты и сам знаешь. Одним словом, суетись, воруй… Но не мочи! По возможности…
– И Маршал ни разу не отступал от этого правила?
– Отступал… В 1972-м несколько мерзавцев начали осваивать новый вид преступности для СССР – киднепинг.
Саня понимающе кивнул.
– Воровали детей у цеховиков, у одной известной артистки единственную дочь украли… Ну, не вдаваясь в подробности, трупы двух главарей с переломанными хребтами нашли вскоре в песчаном карьере. Остальных уже на зоне… доработали. Имеются сведения, что Маршал к этому руку приложил, в смысле распорядился. Вору в законе не положено ни убивать, ни драться. Для этого есть порученцы. Оружие законника – слово. Он судья, но не палач. Так вот, киднепинга в России с тех пор не было до конца восьмидесятых. С корнем вырубил…
– Выходит, все-таки он человек не конченый… – подвел предварительный итог Саня.
– Он вор и бандит! Хитрый и расчетливый… Неглупый… Бедных, разумеется, не грабил. Как Робин Гуд. Так ведь что с бедного возьмешь? Как правило, он заранее выбирал жертву пожирнее, и так, чтобы тот и заявить никуда не мог. Ну, понимаешь, вроде отбирал награбленное, повязывал жертву и шантажировал. Поэтому и сидел не так много.
Саня молчал, внимательно слушая, а Михаил Петрович продолжал:
– Целая разведка у него работала, все о барыге выведают, все его прегрешения и пороки, а затем и заявляются…
– А если пороков не было? – спросил Саня.
– В том-то и дело, что пороки всегда были. И очень серьезные… На этом Маршал и играл.
– Несовершенство нашей правоохранительной системы – государство должно само разбираться с барыгами! – философски изрек практикант.
– Можно и так сказать. Но вор, сам знаешь, где должен сидеть… А он, опять же сам знаешь, где сидит!
Расчистка
– Ильдар, это Болт. Давненько не базарили. Как здоровье, как успехи?
– А-а-а, это ты… Рад тебя слышать, дорогой! На здоровье не жалуюсь, надеюсь, ты тоже. Какие у тебя новости? Что у вас там происходит? Не могу понять – Маршала вашего совсем не слышно, что же это за маршал, если приказы не отдает, войска не двигает.
– Маршал своими делами занят, маршальскими, а я своими, в смысле нашими с тобой общими. Пока все идет неплохо. Андрюше вот только не подфартило. Слыхал, конечно?
– Слыхал… Здесь тоже проблема: канал наверх нам терять нельзя. Что ты имеешь сказать по этому делу?
– Есть кое-какие новости… Объявились тут недавно серьезные ребята, про нас с тобой и Андрея секут все до дна, вроде как он у них был на подхвате, да будет ему земля пухом… Ставят себя как хозяева. Хотят теперь с тобой поговорить.
– Кто такие? Я их знаю? Имей в виду, я сам себе хозяин!
– Ну это само собой. Ильдар, дорогой, мы с тобой друг друга давно знаем. Но они тоже нас знают, через Андрея. Они без нас не развернутся, а мы без них… Сам же говоришь, что канал наверх нам терять нельзя. А он, этот канал, сам нас нашел. Нужна встреча, там все и проясним.
– Я согласен. Только надо хорошо подумать, когда и где.
– Место и точное время называй сам, причем сегодня, не позже восьми вечера.
– Зачем так торопиться? У меня время расписано на неделю вперед, я не могу все бросить и бежать, как молодой мальчик, когда его девочка зовет трахаться. Давай завтра или послезавтра, я все подготовлю, как надо. Посидим, все обмозгуем.
– Ильдар, я понимаю тебя, ты правильно говоришь. Только есть одна причина. Ты сам почуял, Маршал кое-что готовит. Он уже приготовил, завтра начнет действовать, поэтому нам надо встретиться сегодня. Потом будет поздно, сам увидишь.
Собеседник Болта с минуту молчал. Болт не прерывал, пусть, пусть поиграет в большого начальника, сговорчивей будет…
– Ладно. Перезвони мне через два часа. – Ильдар, не допуская возражений, повесил трубку.
Ильдар назначил встречу неподалеку от своего лежбища, в небольшом придорожном загородном кафе. Это место казалось ему вполне безопасным…
В оптическом прицеле появилась знакомая голова, красивое, высокомерное лицо, тщательный зачес, черные волнистые волосы с наметившейся плешью… Киллер, парнишка лет двадцати двух, чуть не присвистнул. Всего пару недель назад этот гордый сын Кавказа «заказал» мерзкого, плешивого толстяка, которого юный киллер мастерски уложил возле азербайджанского ресторана. Старый жирный боров был первым, теперь настала очередь и молодого! «Заказ» сделали культурные шкафообразные ребята приятной славянской наружности, поэтому снайпер работал с душой, как и в прошлый раз…
– Ну вот и отлично! – Сан Саныч положил трубку и так хлопнул Болтянского по загривку, что тот поморщился. – С тебя причитается: Ильдар готов. Положили рядом с кафе! С ментами договорились в течение трех дней шуму не поднимать, никто ничего пока знать не будет… Теперь к Штурману! Давай, давай, не спи на ходу…
Первоначально в плане Балашова ликвидация Штурмана-Голубева ставилась на первое место. Предполагалось, что смерть «правой руки» приведет Маршала в бешенство, и последующая гибель Ильдара будет выглядеть вполне естественно. Однако хорошенько проанализировав полученную от Болта информацию относительно смертника Еремина, Виктор Алексеевич решил, что лучше, если Штурман уступит очередь гостю с юга, а сам пойдет следом. Опытный спец по подобным акциям, отставной гэбист Балашов был отличным аналитиком и психологом. И в разработанном сценарии он был уверен на все сто: дебют отыграли чисто, пора делать следующий ход, сегодняшняя ночь утех и наслаждений будет последней в жизни Стаса Голубева. А потом пробьет час и самого Маршала! В том, что он пробьет, Балашов не сомневался.