Зона преступности

Бушмин Илья

– Да хоть стриптизерок туда притащи, чтобы на коленях у судьи станцевала, – буркнул Филин, снова закипая. – Майор, у меня есть бывшая жена, Маша. Ты с ней говорил, помнишь?

– Допустим, – Хрулев непонимающе нахмурился.

– Можешь приставить к ней охрану или наружку? Хоть кого-нибудь, чтоб за ней приглядывали.

– Ради чего?

– За последние годы у меня было только три женщины. Маша, Карина и Лена. Лены и Карины больше нет. Если мокрушник не остановится, на очереди Маша. Я не хочу, чтобы и ее утопили в ванной.

Хрулев

расплылся в издевательской улыбке.

– Ты на какой ответ надеешься, придурок?

– Я просто прошу сделать это. Если ее убьют…

– … Ее не убьют, потому что мокрушника мы взяли, – гаркнул Хрулев. – Не засирай мне мозги, урод!

– Хрулев, твою мать, меня подставляют! Ладно, ты мне не веришь, но если ее на самом деле убьют? Пожалуйста, Хрулев. Хочешь закрыть меня? – вот он я, перед тобой! Но Маша ни в чем не виновата…!

В разговор вклинился спокойный Копылов

– Вы говорите, вас подставляют. Кто, капитан? Кто вас подставляет?

Вопрос был резонный, и он угодил в цель. Филину было нечего сказать в ответ. Хрулев воодушевился:

– Кстати, Копылов правильные вещи спрашивает. В натуре, кто? Даже если на секунду представить, что это так. Кто? Кто на тебя такой зуб заимел? Ты у нас капитан Каттани, который мафию успел как следует потрепать? Включи мозги, Филин! Ты обычный рядовой опер-территориал. У тебя земля на окраине города, с хрущевками и частным сектором. Наркоманы, алкаши и пенсионеры…

– … И «Саванна», – добавил Филин, буравя Хрулева взглядом. Тот и бровью не повел:

– А, где ты облажался недавно? Слышали-слышали.

– Откуда, интересно? – не выдержал Филин. – От Штыка, когда очередную зарплату у него получал?

Хрулев резко и мощно, наотмашь врезал Филину по лицу – так, что Филин свалился на пол. В ухе отчаянно звенело. Невольно постанывая, Филин проверил ухо. Крови нет, уже хорошо.

Ни Хрулев, ни Филин не видели задумчивый взгляд, которым Копылов одарил своего старшего напарника по УСБ при упоминании «Саванны»…

Из допросной избитого и обессиленного Филина увели двое типов в форме, когда была уже глубокая ночь. Одного из своих конвоиров, старшину, Филин знал – когда-то он работал в ППС при Промышленном ОВД. Усадив Филина на шконку, старшина дождался, когда выйдет его коллега.

– Филин, ты как? Врача вызвать?

– Не надо.

– Как же ты так умудрился, чувак?…

– Сам себя спрашиваю, – слабо ухмыльнулся Филин. Было больно – губы его были разбиты.

– Может… помочь как-то? Позвонить кому-нибудь, а?

Филин кивнул в знак признательности.

– Некому звонить. Но спасибо.

Старшина, поколебавшись, вытащил из кармана пачку сигарет и зажигалку.

– Держи.

Не дожидаясь слов благодарности, старшина ушел. Здоровяк, развалившись на своей шконке, удивленно покосился на дверь и на Филина.

– Знакомый, что ли?

Филин закурил, одарив здоровяка

лютым взглядом.

– Я тебе сказал, не отсвечивай.

– Э, кореш, не обессудь, – помявшись, пробурчал здоровяк. – Без обид. Вдвоем же чалимся, кореш, ёпте. Попутался, решил, что фраерка какого-то подсадили… С кем не бывает…

Помедлив, Филин кивнул. Проблемы в камере ему были не нужны – хватало других.

– Кореш, ты это… дай курить, а.

А вот и причина внезапной дружелюбности здоровяка. Снова усмехнувшись, Филин бросил ему пачку.

В воскресенье допросов не было. Филин был даже благодарен за это своре своих мучителей. Филин выспался и сразу почувствовал себя гораздо лучше. Когда во второй половине дня за Филиным пришел старшина, Филин был уверен, что его ведут на очередную милую беседу с Хрулевым – но это было не так. В допросной Филина ждал Попцов.

– Хреново выглядишь, – нахмурился он.

– А здесь от меня как-то и не ждут, чтобы я расцвел морально и духовно, – насилу хмыкнул Филин, пожимая ему руку. – Спасибо, что зашел, Ром. Есть какие-нибудь новости?

– Кабинет УСБшники перевернули полностью. Обыскали все. Нашли секретки твои. Но дела на агентуру я вовремя заныкал, как ты просил. У себя в гараже. Ну, знаешь, у меня там тайничок.

– Спасибо. Это хорошо.

– Твою хату тоже обыскивали. Нашли что-нибудь или нет, я не знаю.

– Там нельзя ничего найти. Я чист. Разве что подкинули.

– От УСБшников всего можно ждать, – невесело согласился Попцов.

– Они говорят, есть свидетель. Который якобы видел меня, когда я убегал от Карины ночью. Но Ромыч, меня там не было. Это или п… дешь, или подстава. Можешь узнать что-нибудь?

– Вряд ли, мужик, – кисло откликнулся Попцов. – По мокрухам главк работает. В основном УСБ. Нас вообще не подпускают.

Черт. Филин, протяжно вздохнув, опустился на стул.

– Ромыч, по трупу Карины есть что-нибудь? Как ее убили? Какие-нибудь расхождения с первым убийством?

– Я говорил с криминалистами, которые на месте работали… Лех, ее нашли в ванной, как и первую. На теле есть следы ударов в корпус. То есть, она сопротивлялась. Ее приложили несколько раз, в живот и «солнышко». Если врезали как следует, у нее дыхание перебило. Тогда ее и задушили. И держали, пока она не откинулась… А потом погрузили в ванную. Чтоб было похоже на первую мокруху.

Карина была хорошей женщиной. Веселая, живая, целеустремленная. Филин сразу представил сцену убийства и почувствовал, как в его груди закипает холодная ярость. Ради чего она погибла – он не знал. В адрес кого была направлена ярость – он не знал тем более.

Поздним вечером в камере здоровяк, попросив у Филина очередную сигарету, поинтересовался:

– Кореш, а тебя за чё замели?

Филин долго думал, что ответить и отвечать ли вообще.

– Мокруху шьют.

– Фигово, – согласился здоровяк. – В отказ идешь?