Зона преступности
Шрифт:
– То есть, в их жизни единственное подозрительное – только то… – начала Катя. Филин с кивком закончил за нее:
– … Что обе они имели счастье спать со мной. Да. Поэтому, если посмотреть на все со стороны, я сам не верю, что я не убивал их. А проблема в том, что я знаю – это был не я. Такие дела, Кать.
– Паршиво, – согласилась она. – А я тут еще к тебе со своими проблемами лезу… Извини…
– Не говори так. Это общая проблема. Жалко, что не единственная.
Филин вздохнул, собираясь с мыслями. Катя забралась в холодильник, взяла еще одну бутылку пива.
– Можно, да? Мне, кажется, нужно.
– Угощайся.
Наблюдая за девушкой, открывавшей бутылку, Филин неожиданно для себя спросил:
– Кать, а как ты вообще в «Саванну» попала?
Катя протяжно вздохнула, присев рядом. Ее колено почти касалось ноги Филина.
– Когда я училась в школе, занималась в танцевальной секции. Там платить было не надо. Это хорошо, потому что у меня родители не то чтобы не богатые… они нищие. А я всегда хотела вырваться из всего этого. Потом стало ясно, что рассчитывать на какое-то образование я не могу, потому что в Елецке нет ни вузов, ни колледжей, ничего. А чтобы учиться в городе, нужно снимать квартиру… В общем, я сообразила, что единственное, что я умею и люблю в своей жизни – это танцы. Слышал выражение: «делай то, что любишь, остальное приложится»?
– Что-то вроде того.
– Ну вот я и решила, что танцы – мой шанс как-то вырваться. Стала мечтать. Нафантазировала себе всякого… Захотела поехать в Москву, устроиться в подтанцовку к какой-нибудь звезде. – Филин хмыкнул, и Катя почти оскорбилась: – Что? Они там знаешь, сколько получают?
– Понятия не имею.
– Вообще-то, я тоже, – смутилась Катя. – Но вроде много. А для этого надо учиться, жилье снять… Вот я и переехала сюда. Сначала танцевала в «Дали», пока там хозяин не сменился. Им захотелось, чтобы у них был стриптиз. Я раздеваться отказалась и ушла. А потом кто-то рассказал мне про «Саванну»… – она горько усмехнулась. – Знаешь, теперь стриптиз не кажется мне чем-то страшным.
Она посмотрела на Филина. Филин улыбнулся.
– Два неудачника встретились?
Катя продолжала смотреть на него, но теперь взгляд изменился. Филин с удивлением понял, что девушка хочет его поцеловать. И тут же самого Филина накрыла волна желания. «Два неудачника встретились». Кому их утешать, как не друг другу? Но Филин заставил себя отвернуться, и, кашлянув, встал.
– Поздно уже. Я тебе постелю в комнате, а сам лягу здесь.
Поспать Филину не удалось. Сначала он лежал, глядя в темный потолок и слушая, как в соседней комнате, в жалких нескольких метрах от него, дышит Катя. Интересно, она спит или тоже…? Филин оборвал себя. Теперь он не мог выбросить девушку из головы – и проклинал себя за это. Еще одна проблема ему ни к чему. «А спать с тобой для женского пола опасно, можно и концы отбросить», – мрачно напомнил себе Филин. Чтобы как-то отвлечься, он закурил, прикрыв дверь на кухню, чтобы в комнату не шел дым.
А потом зазвонил сотовый.
Филин едва не выронил сигарету. Первая мысль молнией пронзила сознание: «Маша!» Но тут же до Филина дошло, что звонит другой сотовый – который сегодня ему купил Тютюня. С облегчением Филин ответил на звонок.
– Тютюня, слушаю.
– Не разбудил, Борисыч?
– Тупее вопроса не бывает, ты в курсе? Почему по ночам все спрашивают «я тебя не разбудил?» – заворчал нетерпеливо Филин.
– Полегче, Борисыч,
Пока Филин лихорадочно записывал номер, открылась дверь. Катя не спала.
– Что-то срочное? – с тревогой спросила она, когда Филин отключился.
– Мне надо отъехать по важному делу. Скоро вернусь. Надеюсь… Дверь никому не открывай, поняла? Тебя здесь нет и точка. Если мне надо будет с тобой связаться, позвоню на домашний, сброшу и перезвоню снова. На первый звонок не отвечай.
Катя встревоженно наблюдала, как собирается Филин, рассовывая по карманам свои вещи и засовывая за пояс травматический пистолет.
– Будь осторожен.
Филин не удержался. Проходя мимо Кати, он быстро поцеловал ее в щеку.
– Не волнуйся.
Филин заблуждался. Волноваться стоило им обоим.
На ночных улицах не было никого. Идеальное время, чтобы отсекать хвост. За 10 минут, которые понадобились Филину, чтобы добраться до Нагорной, позади только пару раз мелькнули машины – в обоих случаях это были такси.
Двор Клауса – обычная пятиэтажная «хрущевка» – был погружен во мрак. Филин оставил машину в конце двора. Добираясь до нужного подъезда, он косился по сторонам. Никакого движения. Фонари, как всегда, не горели, свет во двор проникал из окон лишь двух-трех квартир, где жильцы до сих пор не отправились на боковую.
Подъезд Филин открыл своими «вездеходами». И сразу услышал голоса. Невольно потянувшись к пистолету, Филин направился наверх.
На площадке между первым и вторым этажами попивали пиво двое пьянчуг. При виде Филина оба напряженно затихли. Филин был готов реагировать на любой внезапный выпад, но это было лишним. Просто двое забулдыг, которым некуда податься. Проходя мимо, Филин почувствовал спертую табачную вонь запах перегара, немытых тел и мочи. Филин уже поднялся на второй этаж, когда пьянчуги негромко продолжили беседу.
Квартира Клауса находилась на третьем этаже. Филин подошел к ней и прислушался.
В квартире была полная тишина. Ни единого звука.
Но глазка не было. Отличная новость. Филин постучал – три раза быстро, пауза, два раза быстро, пауза, один раз. Пять мелких барыг-наркоманов из десяти пользовались кодами с комбинацией стуков вроде этого, но их отравленный наркотой мозг был в таком состоянии, что запоминали они только самые простые. Вроде этого.
Филин напрягся, готовый врезать по двери сразу, как только она приоткроется. Но к двери никто не подходил.
Филин постучал снова.
Пьянчуги внизу затихли. Мысленно матеря их, Филин затих. Помолчав несколько секунд, пьянчуги продолжили свое бормотание.
Отмычек у Филина не было. Клауса дома, очевидно, тоже. Дверь так просто не выбьешь, и дело было не в пьянчугах. Сразу кто-нибудь вызовет ментов, а так рисковать Филин не мог.
Оставалось только одно.
Поднявшись на площадку между третьим и четвертым этажами, Филин закурил и стал ждать. Терпения ему было не занимать, за 15 лет работы в операх Филин избавился от нетерпения в засадах. Умение сидеть и не дергаться – едва ли не главное в работе опера. А не дедукция и меткая стрельба, как учат дурацкие фильмы.