Зона преступности

Бушмин Илья

– Смотри. Это заживляющая мазь. Хорошая очень штука. Для послеоперационных швов тоже подходит. Давай я тебе повязку поменяю?

– Затем ты с собой эту мазь носишь?

– Работа танцовщицей довольно травмоопасная штука, – улыбнулась она.

Катя помогла Филину стащить перепачканную кровью футболку. Затем ножницами осторожно разрезала старую повязку, критически осмотрела рану.

– Насколько там все страшно?

– Жить будешь.

– Слово врача или танцовщицы? Врачам я не особо доверяю.

Когда Катя

наносила мазь, Филин зашипел. Катя вздрогнула.

– Больно, Леш?

– Терпимо.

– Как тебя угораздило? Ты тогда ночью куда поехал?

– Проведать одного наркомана. Он должен был ответить на пару вопросов.

– Ответил?

– Он мертв, – видя, как напряглась Катя, Филин хмыкнул. – Это не я, если тебя интересует. Я убиваю только своих бывших подружек, а наркоманов не трогаю, забыла? – Катя невесело улыбнулась. Филин посмотрел, как она быстро и аккуратно наматывает слои бинта ему на плечо. – Где ты этому научилась?

– У меня мать медсестрой была на «скорой». Я еще и не это умею, – закончив с перевязкой, она отстранилась и, посмотрев на свою работу, кивнула. – Ну вот, теперь лучше. Завтра надо будет еще бинтов купить и мазь с антибиотиком, чтобы инфекция не пошла…

– Кать, успокойся, – улыбнулся Филин. – Все нормально. Спасибо. Расслабься, ты чего как на иголках вся?

– Я так испугалась, – призналась она. – Ты когда уехал, я до утра ждала… Не заметила, как уснула. Проснулась – тебя нет. Я давай звонить, трубку никто не берет. Я не знала, что делать. Бежать? А куда?… Ты не представляешь, как я волновалась.

– Представляю, – успокаивающе Филин взял ее за руку. – Я тоже волновался. За тебя.

Оба почувствовали, что момент настал. Катя поцеловала его и обвила руками – так, чтобы не задеть плечо.

В отличие от предыдущих его пассий, после секса Кате не нужны были душевные разговоры. А может быть, и нужны – но не сейчас. Она переволновалась, и поняв, что хотя бы самые страшные опасения не сбылись, мирно засопела на его здоровом плече. Обнимая девушку, Филин чуть улыбался, глядя в потолок. Говорят, что секс полезен для здоровья. Насчет здоровья Филин уверен не был, но его нервная система явно почувствовала себя лучше. Интересно, чем все это закончится, подумал опер.

А потом зазвонил сотовый телефон.

Катя вздрогнула. Вскочив, Филин нашел глазами горящий дисплей на столе у стены. Его телефон, с зарегистрированной на его имя сим-картой. Тот самый телефон. Шагнув к столу, Филин увидел имя абонента на дисплее, и его на секунду парализовал ужас.

«Маша».

– Кто это? – сонно пробормотала Катя.

– Моя бывшая жена, – хрипло отозвался Филин, во все глаза пялящийся на дисплей. «Маша». На часах половина первого ночи. Просыпаясь, Катя поняла, что с Филиным, и по ее лицу пробежал страх.

– Думаешь, это…?

– Это он, – сказал Филин, не веря в то, что этот момент настал. Полное дежа вю, разве

что в квартире он не один, рядом Катя. А в остальном… Ночь, вибрирующий телефон – и имя очередной его бывшей на дисплее. – Это он, Катя. Он пришел за моей бывшей женой. Он у нее. И звонит мне.

Катя похолодела.

– Ты… ответишь?

Филин, не отвечая и лишь сжав зубы, бросился к брюкам. Он лихорадочно соображал.

– Ему нужно, чтобы я ответил. Он всегда ждет. Ему нужно поиздеваться, помолчать в трубку. Посмотрим. Тварь, убью…!

Плечо ныло, но не раскалывалось дикой болью благодаря недавно проглоченным таблеткам. Филин схватил травматик, сунул за пояс. Затем сорвал со стола оба сотовых телефона и молнией бросился к двери.

– Закройся!

Кубарем он скатился по лестнице вниз, рванул к своей машине. Двигатель взревел. Ночью подмораживало, но времени на прогрев двигателя не было. Филин вдавил педаль газа в пол, и машина, ревя, рванула с места.

Телефон звонил. «Маша», – призывал дисплей. Звони, звони еще, жди моего ответа, мысленно кричал Филин. Схватив второй мобильник, он по памяти набрал сотовый Попцова.

– Рома, ты где? Знаю, что на дежурстве! Он позвонил! Звонит мне прямо сейчас, с телефона Маши! Он там! Бросай все и дуй туда! Я тоже еду! Карьерная, 18, квартира 40! Слышишь? 18, квартира 40! Давай, братан, давай!!

Отключившись, Филин лишь добавил газа и нажал кнопку аварийки.

Телефон звонил. «Маша», – гласил дисплей.

– Давай, жди ответа, сука, жди ответа, – цедил сквозь зубы Филин.

Рыча, как бешеный зверь, и вспыхивая всеми габаритами, чтобы отпугнуть возможного лихача с пути, машина неслась по пустынным ночным улицам Промышленного района.

Телефон замолчал, экран потух.

– Нет! Тварь, почему! Нет!

Колотя рукой по рулю и не обращая внимания на ноющую руку, Филин несся вперед. До дома Маши было минут 8—10.

– Успеешь, Филин! Ты успеешь, давай, давай!

На перекресток вылетела быстрая «Дэу». Филин вдавил руку в клаксон и успел дернуть руль, избежав столкновения. А через секунду он был уже в полусотни метров.

Телефон зазвонил. Филин радостно захохотал, как безумный:

– Молодец! Да! Звони! Дозвонись до меня! Тебе это важно! Звони еще, звони мне!

На перекрестке Филина занесло, – он почувствовал удар об бордюр. Телефон свалился на коврик под сиденьем.

Филин взвыл от ярости и до отказа вжал ногу в педаль акселератора. Ревя так, словно готова сорваться с земли и рвануть ввысь, машине неслась вперед. На полном ходу Филин, матерясь, на чем свет стоит, Филин нащупал телефон. «Маша» – напоминал дисплей.

– Давай-давай-давай! Имей терпение!

Когда он выпрямился, навстречу неслась машина. Филин резко дернул руль в сторону. Машина исчезла, как проносящаяся мимо пуля, оставив после себя лишь звук возмущенного клаксона.