Зона риска

Корнешов Лев Константинович

— Ты постой здесь, — предложил Володя, а я пойду к начальнику, договорюсь, чтоб разрешили тебя прокатить по трассе.

Об этом Мишка и не мечтал.

Володя вскоре возвратился и подвел Мишку к одной из выстроившихся в ряд машин. Дежурный по автодрому взмахом флажка выпустил их на трассу.

— Держись! — заорал в восторге Володя, азартно поблескивая глазами. Машина, недолго набирая скорость, туго ушла навстречу горизонту, и Мишке почудилось, что они в самолете и вот-вот оторвутся от земли, унесутся в синеву. Спидометр показал 140, потом 160, потом даже 180 километров, и, хотя привязные

ремни крепко прижали Мишку к сиденью, он во что-то вцепился руками, чтобы еще сильнее ощутить свою слитность с возбужденно гудящей, красивой, рассекающей простор машиной. На виражах, подъемах и спусках сладко замирало сердце, и было совсем не страшно. Володя управлял машиной с особым шиком опытного водителя — никаких резких движений, — и она была послушна его воле даже тогда, когда он выжимал из нее все силенки. Они прошли трассу из конца в конец, миновали только участок с рытвинами и ухабами, Володя сказал — там неинтересно, только всю душу вытряхивает. Когда кончилась стремительная гонка, Мишка какое-то время привыкал к твердой земле под ногами, к тому, что все вокруг остановилось, не мелькает мимо бесконечной лентой.

— Здорово! — сказал он. — Спасибо!

— Не мне спасибо, — добродушно ответил Володя. — Это Тоню благодари, она обо всем договорилась.

Мишка спросил, с кем уславливалась Тоня, ему хотелось почему-то знать это, и Володя объяснил, что автодром у них на режиме и сюда не каждого заводского пустят, не говоря уже про то, чтобы прокатить по трассе.

— Но Привалова все может, если захочет, — с уважением сказал он. — И тут кого-то попросила, кому-то позвонила, с кем-то договорилась, и вот катают тебя как ВИПа.

— Чего? — удивился Мишка.

— Совсем темный, — рассмеялся Володя. — Ты в школе английский штурмовал?

— Ну, — отделался неопределенным Мишка.

— ВИП — это первые три буквы от английских слов «чрезвычайно важная персона». Аэрофлотовский термин, ВИПам в самолетах всегда лучшие места и вообще особое внимание...

— Ясно.

Мишка сам бы себе не признался, как ему приятно, что причислен к каким-то неизвестным ему ВИПам, словно к редкому племени.

— Между прочим, — заметил Володя, — тут на днях один из главка просился на трассу, так ему отказали.

— Значит, я действительно особо важная персона? — иронически протянул Мишка.

— А что, — согласился Володя, — может быть, и так. От таких вот, подрастающих, будущее зависит. Понял? Так что смотри на мир с гордостью и достоинством.

Мишке захотелось сделать что-нибудь приятное Володе, и он предложил:

— Приходи в субботу к нам на Оборонную в бар «Вечерний», меня там каждый знает, сразу найдешь...

Володя удивился.

— А чего я там забыл?

— За классную езду выставлю коктейли.

— Не увлекаюсь, — отрезал испытатель.

— Совсем? — пришла очередь удивляться Мишке.

— Ни капли. Для моей профессии это гибель. Впрочем, и для любой другой тоже.

— Ну тогда, может, тебе чего-нибудь достать из фирменных шмоток?

— Брось ты, — поморщился Володя. — У меня лучшая в мире одежда, я ее ни на какую другую не променяю.

— Какой фирмы? — заинтересовался Мишка.

— Нашей, заводской! Вот она, на мне. — Володя ткнул пальцем в свой

рабочий, аккуратно подогнанный комбинезон.

— Ну, как хочешь. — Мишка понял, что его заманчивые предложения, от которых у многих его приятелей обвисали уши, в данном случае успеха не имеют.

— Пошли в комитет, — предложил Володя. — Привалова ждет, совещание у нее, наверное, закончилось.

В комитете комсомола было людно, толпились парни, девчата. Все они чувствовали себя здесь свободно, говорили громко и уверенно, видно, хорошо знали друг друга. «Подожди, — увидев Мишку, сказала Тоня Привалова и указала ему на стул. — Спасибо, Володя, — поблагодарила она спутника Мишки. — За мной должок!» Володя улыбнулся Приваловой, попрощался взмахом руки с Мишкой и протиснул свои широкие плечи в дверь, к выходу.

Тоня заканчивала разговор с двумя девушками, которые сперва возбужденно, обе сразу,. возражали ей, потом понемногу стихли и наконец согласно закивали в ответ на ее слова о том, что Шемякина исключать из комсомола никак нельзя, наказание он, конечно, заслужил и продрать его следует примерно, но исключение — это крайняя мера, все равно что между человеком и коллективом стенку поставить. «Во, заразы, — неприязненно покосился Мишка на девиц. — Такие энтузиастки не то что исключить могут — погнать на край света босиком по битому стеклу». О неизвестно что натворившем Шемякине он подумал с сочувствием.

В комитете комсомола он никогда раньше не бывал, просто не представлял, как это можно прийти в комитет и удобно, будто у себя дома, расположиться на стуле. Он уважительно покосился на знамя с орденской лентой, попытался пересчитать Почетные грамоты в застекленных рамках на стене и быстро сбился — их было много, — с интересом рассмотрел спортивные кубки на специальных подставках и подарки иностранных молодежных делегаций.

Девчонки наконец попрощались и ушли.

— Как на автодроме? — спросила Привалова.

— Все о’кэй! — попытался щегольнуть замысловатым словечком Мишка.

— Тогда порядок. Володя понравился?

— Еще бы! Как он тачку гоняет по кругу!

— Не тачку, Мишенька, а машину. Не вздумай так выразиться при заводских ребятах. Мы ведь их очень любим, машины эти, которые собираем своими руками. В них частица нашей души и мечты. Понял?

— Разъяснила.

— Тогда пошли. — Тоня перебросила через руку плащик.

— Куда?

— Покажу тебе главный конвейер. Время есть?

— Навалом! — обрадовался Мишка. — Я в отгуле сегодня.

Конвейер встретил их ритмичным, строгим гулом. Громадные лапы бережно сжимали кузова машин, которые медленно двигались вплотную друг за другом, бесконечно, безостановочно. Тоня и Мишка не торопясь прошли всю нитку конвейера, и Мишка увидел чудо: жестяной, неуклюжий, зияющий пустотами каркас (консервная банка, подумалось) превращался в изящную, красивую, начиненную сложным оборудованием машину, которую даже заправляли здесь же, чтобы она могла своим ходом выскочить из сборочного цеха.

В одном месте Тоню остановили шумными возгласами девушки-сборщицы. Девчата, ловко орудуя гайковертами, все разом кричали что-то приветливое и радостное. Тоня ухитрилась, не отрывая сборщиц от работы, с каждой поздороваться.