Зона теней
Шрифт:
Он просиял и возбужденно потер руки.
– Думаю, что я с ним справился, а?
– Все твои вина просто великолепны, Дэвид.
Он покачал головой:
– Все, что я делал до сих пор, было чепухой, жульничеством, я копировал другие сорта, например второсортное «Альсаке». Я пытался повторить «Брики Боттом», «Сент-Гутман» и все остальное, что казалось мне достаточно удачным. – Вскинув голову, он хлопнул в ладоши. – Главное – оригинальность. Я хочу создать великое английское вино, нечто уникальное и неповторимое. – Он
– Если они вынесут запах свиного навоза.
Он обиделся, и она пожалела о своих словах.
– Тебе… тебе в самом деле оно нравится? – спросил он.
Алекс кивнула.
– Ему надо еще долго выстаиваться, ты же понимаешь, не так ли?
– Ну конечно, – соврала она, улыбаясь ему.
Он явно почувствовал облегчение.
– Я так и знал, что ты поймешь; по крайней мере, если брак со мной ничего тебе не дал, то хотя бы научил разбираться в винах.
Она опять сочувственно улыбнулась ему.
– Я думаю, Фабиан гордился бы этим вином. В прошлом году он бывал здесь и помогал мне давить виноград. В общем, получилось неплохо, да?
Она кивнула.
– Шардоне! – воскликнул он, глядя в потолок; он повторял это слово громко, отчетливо, словно проповедник на кафедре, читающий Библию.
«Шардоне!» – отозвалось эхо в сыром и холодном помещении, и в чаще бороды Дэвида, как у маньяка, блеснули зубы.
Алекс вздрогнула: внезапно он показался ей чужим и незнакомым.
– Мне нужно поговорить с тобой, – сказала она.
– В этом году я могу выпустить двадцать пять тысяч бутылок; неплохо для начала, как ты думаешь?
– Мне нужно поговорить с тобой, Дэвид.
Он протянул к ней руки:
– Посмотри, ты только посмотри на них.
Она видела грязь под ногтями и потрескавшуюся кожу.
– Когда-то в Лондоне я делал маникюр. Помнишь?
Она кивнула.
– У меня были ухоженные ручки, ибо все, что они делали, было чистейшей ерундой. Теперь они грязные и уродливые, но ими я творю красоту. Разве это вино не прекрасно?
– Да, и надеюсь, оно у тебя хорошо пойдет. Мы не можем вернуться в дом и поговорить?
– Конечно. – Он взял у нее стакан и направился к дверям, там остановился и нежно погладил огромную цистерну из нержавеющей стали. – Для ферментации, – гордо сказал он. – Ни у одного винодела в Англии нет такой. – Он посмотрел на Алекс, и она увидела в его карих глазах грусть. Он бросил Лондон, отказался от большого жалованья, элегантных машин, изысканных костюмов и услуг дорогой маникюрши, чтобы вести вот такую жизнь в сырых холодных строениях, в окружении странных механизмов, прокисших запахов, виноградников, овец и одиночества.
– Ты счастлив? – спросила она.
– Я делаю то, что хочу.
– Но ты счастлив?
Он молча пожал плечами и вышел на яркий солнечный
Он наполнил чайник водой из глиняной миски и поставил его на огонь. Алекс присела за сосновый стол и машинально смела в ладонь хлебные крошки.
– Хочешь поесть?
Она покачала головой и высыпала крошки в большой коричневый бумажный мешок, который выполнял роль мусорного ведра.
– Я рад тебя видеть. Ты давно тут не бывала.
Она посмотрела на грязную посуду, громоздившуюся вокруг, и улыбнулась:
– Тебе надо бы обзавестись посудомойкой.
Он покачал головой:
– С винными бокалами она не справится, будут оставаться следы.
– У тебя их скопилась целая груда.
Он пожал плечами.
– Когда темнеет, все равно больше нечем заниматься; вот тогда я и мою посуду.
Чайник слегка зашипел; будто вздохнул, подумала она.
– Я встречалась с медиумом.
Дэвид тщательно протер чашки кухонным полотенцем и взглянул на нее:
– Ну и?..
– Он установил контакт с Фабианом.
Дэвид опустил чашку на стол и вытащил из кармана жестянку с табаком.
– Я знаю, что ты думаешь по этому поводу, но кое-что произошло – и довольно странное.
– Что именно?
Алекс уставилась на старые часы в деревянном корпусе, стоявшие на полке. Четыре пятнадцать.
– Уже? – тихо сказала она и, как бы сомневаясь, взглянула на свои часы.
– Обычно они на несколько минут спешат.
– К четырем я собиралась быть в «Пингвине». – Она покачала головой.
Дэвид продолжал смотреть на нее.
– Это так важно?
Она кивнула:
– Потребуется не меньше месяца, чтобы все наладить.
– А может, кто-нибудь сходит вместо тебя?
– Нет.
– Я думал, у тебя толковые помощники.
– Так оно и есть, но в данном случае я сама должна там быть. – Она смотрела на часы. – Хорошо, если я еще успею к шести. – Алекс поймала себя на том, что ругает Дэвида: это его вина, что она забыла обо всем, что сидит тут, на его грязной кухне, черт знает где. Он виноват, если у нее сорвется одна из самых удачных сделок. – Могу ли я воспользоваться твоим телефоном? – осторожно спросила она.
– Можешь не спрашивать: тебе принадлежит половина всего, что тут есть.
– Не надо читать мне лекций, – вспыхнула она. – Мне просто нужен этот паршивый… – Она запнулась, закусив губу; не стоит сходить с ума; не стоит винить Дэвида или кого-то еще.
– Ты очень уверенна.
– Да, мне кажется, я и в самом деле обрела уверенность. – Алекс засунула руки в карманы пальто; высокие резиновые сапоги были ей великоваты, и нога в них болталась; интересно, кому они принадлежат, подумала она.