Зона ужаса

Александр К. Р.

Все молчат, но тут могильный камень попадается ей на глаза, и они прямо-таки вспыхивают – ярче, чем у тыквы.

– О-о-о! – театрально тянет она, подражая завыванию призрака. – Как жутко!

Каролина делает шаг к надгробию, и Кайл отступает ко мне. Его тело буквально излучает жар, даже тянет прислониться. Мне так… так холодно. Кажется, что с каждой минутой стужа крепчает. Однако небо кристально ясное, никаких признаков бури. Может, именно потому так зябко. Без пелены облаков нечему удерживать тепло.

Но

меня сейчас тревожит не погода, и не озноб, и даже не то, как дрожит рядом Эйприл от холода или гнева. Мои глаза прикованы к Каролине. Причастна она к розыгрышу или нет, но само её появление здесь не сулит ничего хорошего. Если она не оскорбит Эйприл, пока мы на кладбище, это будет хеллоуинским чудом. К тому же мне не нравится, с каким интересом Каролина разглядывает свежевскопанную могилу.

– Как думаете, что тут лежит? – Она опускается на колени и шарит руками по земле, затем оборачивается к нам и пронзает взглядом Эйприл. – Может, труп? Убийство на Хеллоуин!

– Не говори так. Фу, гадость! – одёргивает её Кайл. – Это просто чей-то глупый розыгрыш. В худшем случае найдём в могиле пластиковый скелет.

В Каролинкиной усмешке мелькает презрение.

– Лично я воспринимаю это как вызов. Почему бы не раскопать и не выяснить?

Эйприл крепче стискивает мою руку и придвигается, издавая почти беззвучный стон, этакий слабый писк. Видно, предложение Каролины ей совсем не по душе.

– Мы уходим, – говорю я и поворачиваюсь к парням. – Вы с нами?

Дешон кивает, но не делает ни шагу, уставившись на Кайла. А тот не сводит напряжённого взгляда с могилы, а точнее, с Каролины.

– Что такое? – продолжает насмехаться та. – Струсили? Хотите сбежать домой с этой драной кошкой? Ой, минутку… какое мы тебе придумали прозвище? Так-так… Жирная клушка, во! – Она повторяет мерзкую кличку снова и снова, распевая её, будто детский стишок, а над головой у неё зловеще ухмыляется тыква-фонарь.

– Идём! – говорю я. – Незачем здесь торчать и выслушивать всё это.

Я поворачиваюсь к выходу, но Эйприл словно приросла к месту. Она смотрит на Каролину с точно таким же выражением лица, что и Кайл. Только теперь до меня доходит: это не просто гнев, а отказ. Отказ смиренно сносить издёвки.

Эйприл выпускает мою руку и, решительно шагнув вперёд, опускается рядом с Каролиной.

– Кто последним найдёт тело, тот редиска, – тихо произносит Эйприл и начинает копать.

Вначале я просто смотрю, как она с яростью отшвыривает землю в сторону… но не в Каролину. Даже сейчас, ответив на подколки, она не опускается до жестокости. Каролина тоже принимается копать, откидывая горстями рыхлые чёрные комья.

Я перевожу взгляд на Дешона, затем на Кайла. Сам не знаю, чего жду. Может, Кайл возьмёт дело в свои руки, сгребёт Эйприл в охапку и утащит с кладбища, а может, Дешон

скажет обоим не маяться дурью и валить отсюда.

Однако они не делают ни того ни другого, а переглядываются.

Кайл пожимает плечами. Дешон опускает голову в понуром согласии. Затем Кайл подходит к могиле с другой стороны и тоже начинает копать.

Дешон с убитым видом поворачивается ко мне, его взгляд красноречив: ни он ни я не хотим здесь оставаться; ни он ни я не хотим в этом участвовать, но раз ввязались наши друзья, значит, и мы тоже должны.

К тому же никто не хочет, чтобы Каролина думала, будто выиграла.

Мы с Дешоном опускаемся рядом с остальными и принимаемся рыть.

Земля холодная, мокрая и, как выясняется после нескольких горстей, каменистая, но я не останавливаюсь, хоть и царапаю себе руки. Без понятия, что на меня нашло. Дело не только в желании казаться крутым, не только в желании поддержать Эйприл. Внезапно понимаю: я должен быть здесь и копать недавно потревоженную могилу вместе с подругой и парочкой малознакомых ребят. Мы все должны быть здесь.

Все должны копать.

Такое чувство, что у нас нет выбора. Что это судьба.

Кажется, копаем целую вечность, я весь взмок, и ночь больше не кажется холодной, а яма уже по локоть, не меньше. Все сгорбились над ней, тянутся вниз, выгребают землю горсть за горстью.

И вдруг…

– Эй, я что-то нашла! – кричит Каролина.

И свет в тыкве тут же гаснет!

Мы все замираем: чары развеялись. Стоим на коленях и, тяжело дыша, смотрим на Каролину. Она сжимает в руках что-то маленькое.

– Что это? – спрашивает Кайл хрипло, будто пробежал сотню миль.

Каролина не отвечает. Она встаёт и, глядя на коробку в руках, устремляется прочь от кладбища, надгробия и тыквы. В свете померкшей луны силуэт Каролины едва различим. Я поворачиваюсь к Эйприл. Та смотрит вслед Каролине с нескрываемым гневом. Гневом на то, что Каролина победила.

Чем бы ни был её приз.

Эйприл рывком встаёт, и мы отправляемся за Каролиной. Я успеваю заметить, как она прячет что-то в карман. А может, просто так кажется из-за игры теней. Не успеваю я открыть рот, как она разворачивается и швыряет свою находку Эйприл.

– Просто дурацкая коробка, – непривычно сдавленным голосом говорит Каролина. – Коробка, больше ничего.

Она достаёт из кармана и зажигает фонарик и с надменным видом уходит, бросая нас на тёмном кладбище.

Обступив Эйприл, мы глазеем на предмет у неё в руках. Дешон светит на него телефоном.

Ничего.

В смысле, ничего, что стоило бы таких хлопот, как закапывать и звать на кладбище среди ночи группу ребят. Расписанная крышка жестяной коробочки поблекла за долгие-долгие годы в забвении. Рисунок почти неразличим, но вроде бы это…