Шрифт:
Марк ослабил узел галстука и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. В кабинете было душно. Модные стеклянные стены не предполагали форточек, а Линда с яростью терьера никого не подпускала к термостату. Из-за жары Марк не мог сосредоточиться на цифрах в ячейках экселевской таблицы. Он вздохнул, поднялся из-за стола и пошел к кулеру в холле – может быть, стакан воды поможет ему собраться…
Он прожил всю жизнь на ферме под Пеннингтоном, городком в штате Миссисипи. Он был уверен, что его место там, на земле, среди хлопковых плантаций, шуршащих полей кукурузы, зеленых пастбищ, над которыми раздаются печальные голоса коров. Марк привык к грубому ручному труду. Будь он сейчас дома, махал бы мотыгой на свежем воздухе, а где-нибудь под деревом стоял бы мини-холодильник с ледяной содовой. После напряженного дня они с ребятами пошли бы в бар выпить
– П'ивет, меня зовут Ма'к.
– Мак?
– Нет, Ма'к. Ма-ак.
Студенты начали смеяться.
– Ах, Марк, – наконец-то понял преподаватель. – Расскажи, откуда ты и чем любишь заниматься.
К концу пары Марк превратился в "Мака с фемы". И хотя прозвище не прижилось, на Марка с тех пор периодически находило ощущение неправильности происходящего, он сам как будто не мог поверить, что учится на экономиста и читает умные учебники. Не только читает – понимает и вполне успешно использует на практике. И когда на него нападала паника, его акцент, приглушившийся со временем, снова вылезал во всей красе тягучих гласных и отсутствующего “эр”. Он потому и пошел работать вышибалой, что в темном клубе среди запахов алкоголя и рвоты чувствовал, что может выпустить пар, снова стать тем самым "Марком с фермы", который в одиночку мог удержать брыкающуюся корову и для которого выкинуть какого-нибудь забулдыгу на улицу было парой пустяков.
Но самым неприятным оказалось то, что и дома Марк уже не чувствовал себя своим. Спорить с отцом о причинах финансового кризиса или глобализации было невыносимо. С бывшими друзьями из Пеннингтона вдруг стало не о чем говорить – последних городских сплетен Марк не знал, а новости про очередную интрижку официантки Джилл теперь казались ужасно скучными. Поэтому его решение не возвращаться на ферму после выпуска устроило всех.
Марк нашел работу в финансовом отделе небольшого рекламного агентства. В кабинете их сидело трое. Начальнице Линде было за сорок, с ней вполне можно было иметь дело, однако в некоторых вопросах, например связанных с термостатом, словно коса находила на камень, и переспорить ее не представлялось возможным – проще сразу капитулировать. Старшим коллегой Марка был малоразговорчивый Дэйв, который, стоило Линде куда-нибудь отойти, не стесняясь Марка, включал на компьютере бейсбол и с упоением смотрел.
В остальных кабинетах на этаже работали так называемые "креативные команды" – там шла основная работа, туда приходили клиенты, там придумывали и создавали рекламу. "Креативщики" смотрели на "финансистов" свысока и недолюбливали их, особенно когда нужно было согласовывать очередную смету расходов. Терьер-Линда боролась за каждый цент, сокращая
Марк осушил пару стаканов холодной воды и вернулся в кабинет.
– Марк, Тони Уоллес из креативной команды Брэма увольняется. Сделай, пожалуйста, перерасчет, – сказала Линда, уткнувшись в бумаги.
– Хорошо. Интересно, почему он уходит. Говорят, что у Брэма дружная команда.
Линда подняла голову – словно в стойку встала. Каким-то образом она умудрялась быть в курсе всего, что происходило в агентстве, и знала все последние сплетни:
– Уоллес переезжает в Орегон, у него там невеста. Он говорит, что хочет первое время поработать в качестве фрилансера-фотографа, хотя я слышала, что у него есть горяченький оффер от одной тамошней фирмы.
– И как ты все узнаешь? – восхитился Марк. Линда довольно улыбнулась:
– У меня свои источники.
Вечером Марк шел к своему старому "мустангу" на стоянке, когда заметил Меган. Меган была для него светлым пятном в агентстве. Она тоже отучилась в университете Пенсильвании, только на дизайнера, и во время учебы они несколько раз пересекались на общих студенческих вечеринках. А встретить знакомое лицо в новом городе было особенно ценно. Меган изо всех сил хотела показать себя в компании с лучшей стороны, однако периодически жаловалась Марку на высокую конкуренцию у них в команде. Сейчас же она стояла, прислонившись к кирпичной стене, окружавшей стоянку, и плакала. Марк подошел к ней:
– Эй, что случилось?
– Это все Тина, чтоб ее. Я неделю убила на концепт, а она придиралась, требовала согласовывать с ней буквально все. Я спорила, но все равно приходилось делать, как она хочет. А сейчас приходил клиент, ему не понравилось, и она обвинила во всем меня. Меня сняли с проекта… – она снова зарыдала. – Не могу больше, уволюсь…
– Поехали, Меган, поужинаем где-нибудь вместе.
Менее чем через полчаса они сидели в своей любимой бургерной. Меган больше не плакала, но и настроение у нее не улучшалось.
– Я все решила, Марк. Завтра уволюсь. У меня есть на что протянуть пару месяцев. Вернусь домой, приду в себя. А там снова начну искать работу.
– Не надо, не увольняйся, – взмолился он. – Без тебя Кливленд не будет прежним.
– Кливленд даже не заметит, уж поверь.
– Кстати, – осенило Марка, – прежде чем увольняться, ты не хочешь попробовать перейти в другую команду? Тони Уоллес уволился, так что у Брэма появилось место.
– Наверняка он уже нашел кого-нибудь на замену Тони.
– Но спросить-то ты можешь. Чего тебе терять?
Дня через три после этого разговора Меган принесла Марку маффин – ей одобрили переход в команду Брэма. Эйбрахам (Брэм) Гриффин был самым молодым начальником креативной команды. Поговаривали, что он протеже старины Фрэнка, директора по операциям. Но даже если непотизм и имел место, его команда находила хороших "жирных" клиентов и не разочаровывала. А Меган легко влилась в новый коллектив.
Один раз во время ланча она с волнением рассказывала Марку о грядущем конкурсе среди креативщиков – каждый должен был предложить свой концепт рекламы, а победитель получал денежный приз. Такие конкурсы помогали новичкам проявить себя и поработать над собственным проектом. Меган радостно щебетала, а затем посмотрела на часы и ойкнула:
– У нас сейчас собрание, я уже минут пять как должна быть на месте!
Она промокнула алые губы салфеткой и бросилась бежать, на ходу перекидывая через плечо ремень сумки. Марк усмехнулся и неспешно доел остатки сэндвича. Меган напоминала ему младшую сестру, за которой нужно было периодически приглядывать. Он задумался, не взять ли в автомате еще один стаканчик кофе, когда его взгляд упал на стул – на нем лежал яркий оранжево-бирюзовый блокнот. В эпоху цифровых планшетов и смартфонов многие креативщики таскали с собой блокноты, в которых делали зарисовки или пометки. Марку казалось, что они даже кичились эдакой верностью традициям. И Меган забыла свой в столовой. Он взял блокнот и отправился в кабинет, где работала ее команда. Он открыл дверь и замер на пороге. Действительно, там шло собрание. "Креативщики" сидели на своих офисных стульях (а кто и на полу) полукругом перед белой доской, на которой что-то увлеченно писал синим маркером Брэм. Он обернулся и вопросительно посмотрел на Марка. На мгновение его взгляд задержался на блокноте. Марк смутился, ему было неловко возвращать блокнот при всех, а Меган, как назло, копалась в сумке и не смотрела на него.
Конец ознакомительного фрагмента.