Зов ааори
Шрифт:
Он подошёл к двери слева, открыл её и взял рядом со входом какой-то пузырёк.
– Такие используются для зелий, чтобы они не портились… – проговорил он. – Однако на наших более сильное плетение. У нас много таких пузырьков. Хватит и на сто тысяч ааори. А печать всегда поможет сделать больше. Всё, теперь проходите… Здесь я вам открою последние тайны Убежища…
И мы вошли. В огромном зале, в слабом свете светящихся кристаллов, я увидел огромную пещеру, чей свод поддерживали массивные колонны. И вся эта пещера была занята стеллажами. Тысячи и десятки тысяч пузырьков стояли на стеллажах. В один ряд. И
– Мы отслеживаем каждого ааори. Если светится красным – это обычные ааори. Если окрасилась в оранжевый – эти ааори стали мудрецами. Синие вкрапления – это начало изменения. Когда пузырёк засветится синим – то изменение произошло. Если пузырёк потух – значит ааори мёртв. Есть другие цвета, но объяснять долго – лучше вычитать в справочнике. Здесь хранятся пузырьки всех ааори, что ещё живы. Идёмте!
Са-лан уверенным шагом двинулся между рядами в дальний конец зала. Там, на нескольких стеллажах, стояли запылённые и потускневшие пузырьки. Один из них, самый пыльный, располагался на отдельной подставке.
– Га-ра-ан, один из первых ааори-мудрецов… – произнёс Са-лан, указывая на одинокий пузырёк. – Тот, кто вернулся с Прилива. Тот, кто ушёл в Дикие Земли… Его пузырек всё ещё светится спустя двадцать восемь веков…
Все молчали. Древний пузырёк стоял на отдельной полке и издевательски светился сиреневым. Двадцать восемь веков… Лишь Ксарг подошёл ближе, разглядывая его.
– Или вон тот, посмотрите! На табличке есть имя и год рождения. Посмотрите! – не унимался Са-лан.
Я сделал шаг вперёд и застыл. Табличка говорила о том, что эта кровь принадлежит ааори Браготу. И родился он две с половиной тысячи лет назад. В той же комнате, где родились все ааори в этом мире. Неправильные ааори. Не двоедушные. Те, кто рождён из нежити… Свет от его пузырька был фиолетовый.
– Зачем вы нас так воспитывали? – спросил я. – Зачем такой отбор?
– Затем что ваше дело – защищать от изменения! – ответил Са-лан. – Ваше дело – служить. Ваше дело – охранять. Амбиции, самомнение, способность вести за собой – всё это не нужно, Шрам! Поверь, в первые века восстаний ааори было очень много! Ты даже не можешь себе это представить… И ни одно из них не было бескровным! Ни одно!.. Стоит среди вас появиться лидеру – и происходит страшный бунт. Потому что никто не хочет покорно служить, и никто не хочет сражаться с нежитью… Все ааори и аори хотят одного – жить хорошо и сытно!.. И ещё хорошо бы, чтобы не нужно было при этом работать! Однако то, что выбивается из аори воспитанием ещё в детстве – из вас выбивается кровью и потом. И это ваша плата за право не быть детьми… А ещё вы грешники! Не думаю, что боги отдали бы нам праведные души…
Са-лан резко успокоился, обвёл нас холодным взглядом и указал на дверь:
– Я показал вам всё. Однако готов ответить на ваши вопросы… Буду ждать вас там, перед залом с «заготовками», а потом я расскажу, как передать всё это дело вам. Хватит тянуть! Да, Ксарг?
– Пожалуй… – ответил тот. – Однако я бы ещё раз всё осмотрел…
– Осмотри, а потом подходи! Мне надоело барахтаться в этом дерьме, а вот тебе – ещё предстоит…
Мудрец счастливо улыбнулся и двинулся к выходу, а я с потерянным видом шёл следом. Находиться
Глава 11
Са-лан остановился перед входом в зал с «заготовками», достал из рукава колокольчик и позвонил. Тихий звон далеко разносился по пустым коридорам Убежища. Мы стояли молча, и никто не решался заговорить. Только Са-лан несколько раз начинал бормотать что-то себе под нос. Его эмоции постоянно менялись — то радость, то страх, то горечь. Он первым не выдержал тишины. Снова позвонив в колокольчик, он посмотрел на меня:
— Ну и как тебе, Шрам? Получается считать себя человеком?
– А разве я не человек? — спросил я. – Или тот факт, что меня сделали из начавшего обращаться тела, что-то меняет?
– А мне казалось, должен изменить… – усмехнулся Са-лан. – Ведь нежить — это ваш враг.
— Это ничего не меняет. А нежить – не наш враг, – я не удержался. — Нежить — ваш враг…
Мои слова повисли в воздухе, заставив вздрогнуть даже Энари.
– Ты прав, — неожиданно легко согласился Са-лан. – Нежить – наш враг, и изменённые — наш враг. Вас они любят значительно больше. Однако разве это не доказывает, что вы не люди?
– - Нет, мастер Са-лан! – ответил я, неожиданно улыбнувшись. – То, что я сегодня видел, доказывает, что это вы – нелюди. И я теперь тоже… Та девочка, Ири-на, не заслужила быть убитой, едва открыв глаза.
– Но ты её убил!.. – веско заметил мудрец.
– Убил. Потому что и сам пока не понимаю, как работает ваше воспитание… – ответил я.
– Да мы и сами уже не понимаем, Шрам! – мудрец безумно расхохотался и принялся снова терзать колокольчик. – Знаешь, в мире много того, что как-то работает, а вот как – непонятно. Всё это – убийства, школа, Порка – всё это выводилось сотни лет!.. Год за годом каждый элемент воспитания выверялся и проверялся… И либо его использовали, либо он исчезал. Когда-то за этим следило не десять мудрецов, а пара сотен. Теперь всё не так…
Темноту коридора вдалеке прорезал свет мудрого светильника. Спустя несколько минут к нам приблизился ещё один мобанский мудрец – тоже немолодой мужчина. Наше присутствие не вызвало у него удивления.
– Кра-ни, в проверочной – тело. Избавьтесь от него! – приказал Са-лан, протянув подчинённому глиняную табличку. – И подготовьте всё, о чём мы договаривались вчера. И ещё… Достаньте из библиотеки все инструкции, сангарские схемы и золотые книги…
– Да, мастер, – Кра-ни взял табличку, мельком на неё посмотрел и отправился выполнять поручение.
Через полчаса к нам вышел Во-лас с помощниками, а ещё через несколько минут появился довольный Ксарг.
– Са-лан, у меня много вопросов! – заметил он. – Сможешь на них ответить?
– У меня не так много времени… – ответил мобанский мудрец. – Пойдёмте в тот зал, где мы начинали. Попробую прояснить, что смогу.
Мы снова шли по тёмным коридорам, минуя боковые ответвления. Однако теперь нет-нет да и мелькали вдалеке огоньки: подчинённые Са-лана выполняли его указания. Очень скоро мы снова сидели в том самом зале, с которого началось знакомство с Убежищем.