Зов Арахны

Сереброса

Когда Николай вышел из сервисного коридора в ангар, по огороженному перилами техническому карнизу, то увидел, что на двери диспетчерской красовалась табличка «закрыто, вход с другой стороны». Тут же, сняв стеновую панель, грузный, бородатый техник копался в каком-то механизме. Переплетение труб, кабелей и гофрированных воздуховодов, скрывало большую часть устройства. Рядом попискивал служебный робот. Метровый цилиндр, диаметром в полметра, с четырьмя манипуляторами. Камеры на поворотной лапе, пневматический подъёмный механизм держал верхнюю часть на гусеничном шасси. Вообще-то именно робот должен был ковыряться тут, вместо человека. Но, по неизвестной Николаю причине, всё было наоборот. Техник, вытащил уже какую-то неисправную деталь и теперь, придерживая

одной рукой крышку, повернулся к механическому помощнику за новой запасной частью. Но в этот самый момент, ремонтный робот, который должен был подать ему деталь, просто напросто завис. Техник выругался, так забористо и поэтично, что можно позавидовать. Николай подошёл к замершему механизму и забрав из манипулятора деталь, протянул технику. Тот поглядел на Николая, взял деталь, воткнул на место, провернул пару раз электроключом, после чего подключил кабели и закрыл крышку.

— Достал уже этот чайник с руками, отдам в ремонт сегодня, — пробурчал бородач, — могу чем-то помочь? Или кого-то ищете, энсин?

— Да какой я энсин. Так, погулять вышел, — ответил Николай и поморщился.

Техник скосил взгляд на следы от погон и понимающе кивнул. А Николай решил спросить его о корабле, чтобы не обходить опять весь блок до диспетчерской.

— Не подскажешь, где сейчас борт «Арахна» четыреста один?

— Вон там, на погрузке, — ответил бородач и показал скрюченным, чумазым пальцем вниз, за перила.

Николай глянул туда, куда указывал техник. Нижняя палуба транспортного ангара обычно служила для приёма нестандартных судов или грузов. На погрузке сейчас стоял только один корабль. Увидев довольно знакомые очертания, Николай хотел было присвистнуть, но не смог. От избытка эмоций. Только покачал головой и с шипением выдохнул себе под нос. Он предполагал, что за ним пришлют ржавое корыто, но то, что он увидел, превзошло самые смелые предположения. Норт Баргон семьдесят семь, некогда прозванный за свой внешний вид ледоколом. Чуть больше восьмидесяти метров в длину, почти пятьдесят в ширину. Единственный раз в живую такой корабль Николай видел только в Академии, в музее под открытым небом. Когда-то это был малый флотский топливозаправщик. Когда-то. Лет семьдесят назад. Ещё до перехода всех военных кораблей на волновые двигатели. Теперь внутренние баки для гелия сняты, на их месте оборудованы грузовые отсеки. Прежний плазменно-индукционный двигатель заменён на один из ранних волновых. С бортов и сверху корпус по большей части состоял из следов ремонта, да швов, от замены повреждённых панелей. На первый взгляд, единственной относительно новой деталью, был носовой сенсорный блок. Хорошо знакомый, хоть и морально устаревший, но ещё встречающийся на флоте «фокстрот», модель четырнадцать.

— Ух ты. Благодарю, друг, — только и сказал Николай, оторвав взгляд от корабля.

— Ага, знатное ведро, — устало усмехнулся техник, — и говорят, пилот под стать. Если это твой транспорт, я тебе сочувствую.

Снова бросив взгляд вниз, Николай отметил про себя, что несмотря на поистине устрашающий внешний вид, этот Норт Баргон добрался сюда. Через шесть секторов. И собирается отправиться обратно. С грузом. Быть может не стоит судить его по внешности? Ладно, теперь хотя бы известно где его корыто и куда идти.

Глава 2

Вблизи борт четыреста один оказался ещё больше похож на летающий металлолом. Однако по его бортам располагались целых два не самых плохих комплекса противоракетной обороны. А вот антенну дальней связи Николай не узнал, возможно это изобретение тамошних кустарей? Погрузка уже закончилась и корабль стоял в ожидании.

— Есть кто живой? — крикнул Николай в проём грузового люка. Потом услышал какой-то металлический стук справа и сверху. Люк для обслуживания внутренней гидравлики грузового пандуса оказался открыт. Возле, на полу ангара лежали ящики с деталями и упаковки технических жидкостей.

Кто-то показался в узком проёме технического люка. Чумазое лицо, закатанные рукава и, Николай мысленно поставил восклицательный

знак, под плотной, выцветшей, серой тканью комбинезона, колыхнулась объёмная грудь. Значит пилот — женщина? Становится всё интереснее. Она ухватилась обеими руками за верхнюю, выступающую внутрь часть люка и подтянувшись, одним движением перебросила тело наружу. Приземлившись на ноги, женщина выпрямилась и осмотрела Николая с головы до ног. А он вспомнил, что такой трюк он видел только у двух категорий флотских. И тем и другим приходилось служить на самых тесных корабликах флота. Интересно, из которых эта, судя по лычкам на комбинезоне, лейтенант. Ага, ещё и на два звания выше его. Ростом лейтенант почти не уступала Николаю, хоть комбинезон и скрывал фигуру, она явно крепкая, но стройная. Волосы собраны под зелёный платок, завязанный на затылке. Несколько волнистых, светлых локонов выбились наружу. Лицо прямоугольное, черты резкие, но не грубые, даже симпатичные. Яркие, серо-голубые глаза, светлые брови вразлёт. Перемазанные в гидравлической жидкости, крепкие, почти мужские руки, пятна графитовой смазки на плечах, коленях и на лице. На крутых бёдрах пояс ремонтника с полным набором ручного инструмента. На правом плече универсальный компьютер-коммуникатор для взаимодействия с электронными системами корабля.

— А вы какого чёрта тут забыли энсин? — голос у лейтенанта оказался низкий, грубоватый.

— По документам, я ваш пассажир, — решил прикинуться дурачком Николай.

— Да ну? — она злодейски ухмыльнулась, снова оглядывая Николая с ног до головы.

Лейтенант сложила руки на груди и Николай разглядел на её левом предплечье, среди пятен смазки, татуировку. Очень характерно стилизованные лётные крылышки. Теперь он не сомневался относительно своей догадки.

— Интересная птичка. Так вы из «москитов», лейтенант?

Ухмылка быстро сползла с её лица. Она упёрла руки в бока.

— Допустим. Вам то какое собачье дело, энсин?

— Так точно. Энсин. Совершенно никакого дела, лейтенант. Абсолютно, — невозмутимо ответил Николай. Он сбросил с плеча свой «сундук» и вытянувшись по стойке смирно, козырнул, нарочито чётко и размашисто, — разрешите подняться на борт?

— Значит это ты Соколов.

— Так точно.

— Отлично. Я лейтенант Майер. Шуруй прямо в лётную. Каюты для тебя сейчас нет. Макс тебя проводит, — она обернулась назад и крикнула, — Макс!

Из люка, откуда выпрыгнула лейтенант, в точности повторяя её движение появилась другая фигура — андроид. В таком же засаленном комбинезоне и старых армейских ботинках. По бледной коже и характерной причёске Николай узнал давно устаревшую модель «байрон». На шее у него висел универсальный сварочный аппарат, а на поясе плазменный резак, контрольный электрометр и баллон магнитного герметика.

— Да, лейтенант.

— Проводи энсина Соколова в нашу лётную.

— Прошу за мной, сэр, — вежливо произнёс «байрон» и поднялся по пандусу грузового люка внутрь.

Николай снова отсалютовал лейтенанту и повернулся налево, не по уставу, а на каблуках обеих ног сразу. Так делали все молодые офицеры флота, попавшие служить на мостик. Маленькая привилегия для избранных. Младшему же составу такого не спускали никогда. Краем глаза он заметил, как лейтенант Майер гневно сверкнула глазами. Значит он сделал всё как надо.

Следуя за андроидом, Николай прошёл через центральный грузовой коридор и поднялся по лестнице на верхнюю палубу, к люку ведущему в помещения экипажа. Оглядев масштаб переделки старого корыта, он поразмыслил над тем, каково же реальное положение дел на новом месте службы. По ту сторону люка Николаю сразу стало ясно, что последняя инспекция была на борту, вероятно, ещё задолго до списания корабля с флотской службы. Те пункты устава, которые касались устройства жилых помещений на борту военных кораблей, лейтенант Майер, похоже, не читала вовсе. Голографический проектор на потолке коридора транслировал голубое небо с редкими облаками. Дверь в санузел демонстрировала морской прибой, а стены коридора выкрашены в нежно-кремовый цвет.