Зов арены
Шрифт:
— Ничего об этом не слышал. Весь день я прятался.
— Но это правда, Сэндас.
Он вытер потное лицо и задумался.
— Она не должна жить,— пробормотал он еле слышно.
— Но ведь это госпожа Алинор! — воскликнула Лейра.— Не больше седмицы назад, всего
несколько дней, она была доброй хозяйкой, а не какой-то там ведьмой, не этой… Этой…
— Она сошла с ума! Думаю, она продала душу темным силам, чтобы отомстить за отца. А если она захочет принести в жертву тебя, чтобы довершить то, что пытался сделать ее отец? Об этом ты подумала? А ты жалеешь ее!
Лейра тяжело вздохнула:
— Скажи, чего ты хочешь от меня. Но я
— Когда мы сделаем то, что надо, Лейра, нам не придется никуда бежать.
— Что я должна делать?
Он повел ее к плоскому камню за деревьями и усадил рядом с собой.
— Я не хочу причинить тебе зла. Но, пойми, живя в доме Алинор, ты постоянно находишься в опасности. Попробуй защитить себя. Да и меня тоже. Для начала тебе нужно сделать главное — завоевать доверие Алинор. Моли ее о защите. Скажи, что боишься, что не хочешь умирать, что ты сделаешь все, чтобы ей помочь. Это первый шаг. Если она позволит, будь с ней, когда она занимается колдовством. Скажи, что боишься оставаться одна, боишься слуг — что угодно. Если она поверит, что ты напугана до полусмерти или во всем зависишь от нее, то из тщеславия, может быть, и не станет тебя гнать. Потом зайди в ее комнату и постарайся отыскать наиболее важные для нее предметы — любые магические орудия, но, главное, самые ей нужные. Спрячь их. Когда Алинор обнаружит их пропажу, скажи, что приходили слуги Хавлата или Куршахаса и что они обыскали дом. Понимаешь?
— Да, да… — Лейра с трудом понимала, о чем он говорит.
— Возьми магические принадлежности и принеси их мне. Улица Виноторговцев, на юго-восточной стороне города, таверна «Знак Единорога». Хозяином там ловкий аквилонец. Он знает меня под именем Омбус. Ясно? Омбус.
— Омбус…
— Принеси мне эти вещи. Один-два дня хватит? Хорошо бы успеть за это время.
— Да-да…
— Я не могу тебе сейчас все объяснить. Но от этого зависит и твоя жизнь, и моя.
— Да, да…
— Ее необходимо уничтожить.
Лейра ничего не ответила.
— Ты боишься ее?
— Я… Не знаю…
Сэндас встал, тяжело вздохнув, и потянулся.
— Пошли. Я провожу тебя, Лейра.
Она смотрела на него остановившимся взглядом и молчала.
— Через день-два, Лейра, самое большое через три, все кончится.
Она кивнула. Но страх перед колдовством был сильнее надежды на спасение.
Глава шестая
Он проследил, как Лейра пробралась сквозь низкий кустарник небольшого садика и приблизилась к боковой двери дома. Задержавшись под масляной лампой, девушка открыла замок, затем обернулась и помахала молодому человеку рукой, давая знак, что все в порядке и он может уходить.
Сэндас подождал, пока она вошла внутрь и тихо закрыла за собой дверь, и быстро зашагал по улице. Теперь он мог вздохнуть свободно: ее отсутствия, похоже, никто не заметил. Сам он не боялся ходить ночью по городу, всецело полагаясь на свой воинский опыт и сноровку, а сейчас и вовсе любые страхи казались ему пустяком: он был доволен, почти счастлив, ибо больше не чувствовал себя беспомощной жертвой или загнанным зверем. Он перестал просто прятаться, спасая свою шкуру, и начал защищаться.
На пути ему не встретились ни стражники, ни пьяницы, ни грабители, и илорку нигде не прятался в тени. Но все же одна пара глаз не упускала его из виду.
Когда он повернул
Тирс стоял на страже. Спокойный и молчаливый, совершенно неподвижный, бледный, как покойник, в тусклом свете луны, струившемся в боковые окна. Увидев его, Лейра остановилась.
— Тирс?
Он смотрел сквозь нее.
Лейра осторожно приблизилась:
— Ты не узнаешь меня, Тирс?
Она встала прямо перед ним. Старый слуга по-прежнему смотрел на нее пустыми глазами, лишенными малейшего признака разума.
— Тирс, ты больше не признаешь меня? — прошептала Лейра, и прозрачная слезинка поползла по ее щеке.
Девушка повернулась, чтобы пройти мимо. Безмолвный страж шевельнулся, и пальцы его сомкнулись на ее запястье. Она вздрогнула:
—Тирс! Это же я, Лейра. Ах, Тирс…
Несколько мгновений он смотрел на нее бездумным взором, затем отпустил руку и снова повернулся к двери.
Тихо всхлипывая от страха, Лейра поспешила к своей комнате, находившейся дальше по коридору. Войдя, она прислушалась, нет ли какого шума наверху — комната госпожи Алинор располагалась прямо над ней. В воздухе витал легкий аромат пьянящего черного лотоса, Решив, что госпожа, судя по всему, крепко спит, Лейра тихо разделась и юркнула под одеяло.
Но ей не спалось. Она то и дело прислушивалась ко всяким воображаемым ночным звукам, снова и снова вспоминая предупреждения Сэндаса, и когда наконец поняла, что заснуть не сможет, встала, зажгла свечу, вернулась к кровати, села, подтянув колени к груди и обняв их руками, и глубоко задумалась.
То ли теплый и живой огонек свечи, то ли собственные усилия отогнать все страхи и поверить, что все будет хорошо,— что-то успокоило ее настолько, что девушка незаметно задремала. Разбудил ее резкий звук, донесшийся сверху.
Лейра не знала, сколько прошло времени. Свеча сгорела ненамного. Прислушавшись, девушка ясно различила шаги наверху. Затем открылась дверь комнаты, кто-то спустился по лестнице, и наконец донесся слабый отзвук хлопка входной двери.
И все. Тишина.
Сон как рукой сняло. Лейра достала из-под подушки записку Сэндаса и перечитала ее, затем еще раз и вспомнила разговор в роще. Как глупо! Разве можно даже надеяться убить Алинор или заманить ее в ловушку? Она же колдунья…
«…А потом зайди в ее комнату и постарайся отыскать наиболее важные для нее предметы — любые магические орудия….»
Может быть, сейчас?..
Сейчас, пока Алинор нет дома, ведь другого случая может и не представиться. А потом бежать… Спасаться… Забыть обо всем этом как о ночном кошмаре…
Лейра, накинув легкий халат, выбежала из комнаты, взлетела вверх по лестнице и оказалась у двери Алинор еще до того, как успела осознать, что делает. Остановившись на пороге погруженной во тьму опочивальни госпожи, она заставила себя успокоиться. Когда Сэндас объяснял девушке, чего ждет от нее, она, соглашаясь, едва ли понимала толком, на что решилась, ибо страх и сомнения были гораздо сильней рассудка. Но сейчас, сделав первый шаг, она уже не могла и не хотела останавливаться, а страх, душивший ее последнее время, вдруг отступил. Навсегда ли, всего ли на миг — это уже не важно, главное — она была полна решимости действовать.