Зов арены
Шрифт:
— А ты уверен, что это был Сэндас? — спросила Соня Чоста.
Мальчишка уже давно сидел в ее комнате и успел довольно подробно рассказать обо всем, что видел и слышал.
Держа в одной руке кусок сыра, а в другой — ломоть хлеба и попеременно откусывая то от одного, то от другого, Чост поведал Соне, как болтался возле таверны на улице Виноторговцев, как заметил Сэндаса, который явно очень спешил и старался быть незаметным. Чост отправился за ним, чтобы удостовериться, что это на самом деле Сэндас, и дошел до северо-западных ворот, но дальше
Насытившись, Чост развалился на полу и закинул руки за голову. Соня сидела на кровати и рассматривала талисман, висевший на цепочке. Неожиданно она обратилась к Чосту:
— Так ты уверен, что это был Сэндас?
— Да, Соня.— Он сел.— Это что за штука?
— Какой-то талисман.
— Дай посмотреть.
Она бросила ему вещицу:
— Видел ее когда-нибудь?
Чост отрицательно покачал головой:
— Нет… Но он вызывает странное чувство.
— Это колдовской предмет.
Чост, состроив немыслимую гримасу, бросил талисман обратно:
— Колдовской?! Я больше до него не дотронусь!
— Он не причинит тебе вреда. ,
— Во имя Иштар! — воскликнул он.— Колдовство… Где ты взяла эту штуку?
— Ночью взломщик проник в комнату надо мной. Пока ты гонялся за Сэндасом.
— Взломщик?
— Да. Алинор, дочь Эримиора. Я погналась за ней, и она обронила этот предмет.
— Иштар!
Соня покрутила цепочку на пальце:
— Мне кажется, эта побрякушка вполне может оказаться талисманом Судикара. У людей, живущих на побережье моря Виалайет, есть легенда, что древний король Судикар пользовался талисманом, при виде которого его враги каменели от страха.— Она посмотрела на Чоста, который лежал с закрытыми глазами.— В этом городе за последние несколько дней произошла уйма событий. Устал?
Чост кивнул:
— Всю ночь носился по улицам, а теперь набил пузо… Спать хочется.
Соня поднялась:
— Ладно.— Она похлопала мальчика по плечу.— Отдыхай.
Чост тут же вскочил:
— А ты?
Она сунула талисман в поясной кошель:
— Я пойду поищу Сэндаса.
— Хочешь, я пойду с тобой?..
— Я хочу, чтобы ты поспал, Чост. Одному Митре известно, что произойдет в ближайшее время. Вполне возможно, мне понадобится твоя помощь.
— Ну тогда ладно…
— Если проснешься до того, как я вернусь… — Она достала из кошелька золотую монету.
Но Чост жестом остановил девушку:
— Нет, Соня.
— Мы же договорились: кто найдет Сэндаса, получит золотой.
— Если мне потом потребуются деньги, я у тебя попрошу. Ты меня накормила, напоила… И приветила… — Он робко улыбнулся.— А это дороже золотого.
Соня хмыкнула:
— Тогда ладно. Когда тебе будет нужно… — Она убрала монету, еще раз напомнила Чосту, что ему надо отдохнуть, и вышла.
Глава седьмая
Оставшись в одиночестве, Хавлат сел за стол, снова и снова вспоминая резкий разговор с Куршахасом. — И ты не мог ее найти? Волшебник! На что годится вся твоя магия? Ее надо уничтожить,
— Дурак! Заткнись, Хавлат, иначе я за себя не ручаюсь! У нас есть еще две ночи. Занимайся своими делами, а в мои не лезь. Ты теряешь хватку, Хавлат. Не оскорбляй меня, не то я выпью твою кровь и обреку на вечные муки твою душу.
Теперь, успокоившись, Хавлат не мог не согласиться, что Куршахас прав. Его власть и сила уже не так велики, как прежде. Мог бы и раньше заметить и тем более должен был хорошенько подумать, когда много лун назад Куршахас пришел к нему и предложил особые услуги, намекая на то, что может сделать его королем, если Хавлат поможет ему кое в чем и позволит удовлетворять его не совсем обычные нужды.
Хавлат тяжело вздохнул: да, он совершил немало серьезных преступлений, но ведь никак не мог предвидеть, что именно это преступление станет для него роковым. Он же не ясновидящий! Да и они не всегда оказываются правы.
Он сердито тряхнул головой и отпил вина. Во всем виноват Куршахас! Колдун. Илорку. Наверняка он, Хавлат, не первая его жертва.
Этот демон в человеческом обличье уже много веков, может, даже с самого начала времен, ходит по земле, отыскивает подходящих ему людей, льстит, соблазняет и развращает посулами славы, богатства, величия. А что он просит взамен? Вроде бы ничего особенного. Но на самом деле вытягивает из своих жертв жизненную силу, полностью подчиняет себе и врывается даже в сновидения, отравляя их бесконечными кошмарами.
Куршахас — вот источник всех бед, главный и самый опасный враг. А значит, бороться надо прежде всего с ним.
«Охотник, который расставляет много ловушек,— услужливо подсказала ему память старое изречение,— может забыть про какую-нибудь из них и попасть в нее.»
«Но охотник, попавший в ловушку,— тут же возразил Хавлат,— знает, как она устроена, а зверь — нет».
Ночь, полная колдовства, убийств и кошмаров, закончилась. В Аренджуне наступил рассвет.
Запели птицы, деревянные колеса тележек торговцев застучали по каменным мостовым. Отпирались двери, распахивались ставни, гасли лампы. Бродяги ныряли в проулки, девицы, до утра продававшие свое тело, отправлялись спать, открывались лавки, ночные патрули сменялись дневными.
День начинался радостно, и даже сгустившиеся над городом грозовые тучи несли благость. Стоявшая несколько дней жара измучила всех, улицы пропылились, листва на деревьях пожухла. А потому весело застучавшие по растрескавшимся камням крупные капли дождя горожане встречали ликованием.
Соня шла на юг по улице Виноторговцев. Она бывала здесь и прежде, но никогда не заглядывала в «Единорог», который располагался на отшибе, у южной стены Аренджуна. С восточной стороны таверны стояло разрушенное здание, а позади — заброшенное поле. Дверь была открыта настежь. Тощая старуха протирала стойку. Соня вошла, стуча каблуками по грубым доскам пола, и села за столик. Старуха подозрительно на нее покосилась, но все же оставила свое занятие и подошла.
— Что будешь заказывать?
Соня попросила принести яичницу и легкий эль. Старуха кивнула и отправилась на кухню.