Зов красной звезды. Писатель
Шрифт:
— Где твой брат? Кто знает, что ты передала условленным кодом, когда звонила Деррыбье? Заранее сговорились, не так ли? Иначе как они могли нас здесь найти? — Лаике выхватил кольт, направил его на Хирут.
Теферра прыгнул вперед и оказался между ними.
— Не дури. Никакие мы не предатели. Никто ни с кем заранее не сговаривался. Лучше нам не ссориться. Времени у нас нет. Если они откроют огонь, нам крышка.
Лаике был совершенно мокрым от пота. Ноздри его раздувались, как мехи. В глазах горели дьявольские огоньки.
— Они
Теферра стал оттеснять Хирут в угол.
Лаике, словно зверь скаля зубы, надвигался на них и рычал: «Предатели! Шпионы! Черный Аполлон не умрет!» Теферра выставил свой пистолет и выстрелил первым. Падая, Лаике дважды нажал на курок. Словно подкошенный, Теферра рухнул на пол. Хирут, схватившись руками за живот, шептала:
— Я не верю! Не верю! Господи, сделай так, чтобы все это было не наяву!
Она отняла руки от живота и посмотрела на них. С рук капала кровь. Алая струйка выливалась из раны и текла по черным брюкам. «Вот и все, — пронеслось у нее в мозгу. — Ведь мы хотели весь наш район расцветить красным, оклеить листовками. Это все сон, кошмарный сон. Я не верю!» Силы оставили ее, она медленно опустилась на пол. Теферра, весь в крови, пополз к ней. Коснулся ее руки, слабым голосом стал звать:
— Хирут! Хирут!
— Теферра… Скажи, это все правда?
— Правда, моя Хирут! Мы глядим в лицо смерти. Потерпи! Сейчас все пройдет. Какое это счастье — умереть вместе с любимой. Хирут! Хирут!
У нее все плыло перед глазами. В сгустившемся сумраке, хотя и горела лампа, мелькали какие-то фигуры, откуда-то издалека доносились приглушенные голоса, топот. Серый холодный туман окутал все…
Теферра повернул голову к парням, которые от неожиданности и страха замерли с открытыми ртами. Собрав все силы, он приподнялся и отдал приказ:
— Всем руки вверх!
Они подчинились.
— Руки вверх! Лицом к стене! Не шевелиться!
И Теферра потерял сознание…
Когда в лавке раздались выстрелы, Деррыбье понял, что дальше медлить нельзя, и бросился вперед:
— За мной!
Плечом он вышиб дверь и ввалился в лавку. Тесемма не отставал. В верхнем помещении было темно. Тесемма, бывавший здесь прежде, быстро нашел потайной ход.
— Сюда! — Он нырнул под прилавок и, не дожидаясь остальных, чуть ли не кубарем скатился по лесенке вниз, в подвал. В первое мгновение его ослепил горевший там свет.
— Хирут, Хирут! — позвал он, зажмурившись.
Сзади тяжело топал Деррыбье, за ним еще несколько человек.
— Хирут, родная, это я во всем виноват. Не уберег тебя. — По его щекам текли слезы.
Деррыбье отдал короткий приказ бойцам, те стали обыскивать задержанных, изымали у них оружие, по одному выводили наверх. Тем временем Деррыбье опустился на колени перед бездыханными телами мужчин.
— Оба мертвы, — констатировал он. Затем приложил ухо к груди Хирут, долго слушал. — Дышит. Она жива, — радостно сообщил он Тесемме.
— Ее нужно немедленно в больницу, — засуетился Тесемма. — Эх, везти не на чем! — с отчаянием воскликнул Деррыбье.
— Тогда домой! Здесь недалеко. Быстрее.
И тут девушка открыла глаза, с большим трудом. Едва слышно выдохнула:
— Деррыбье?
— Молчи. Тебе нельзя говорить. Крепись.
— Как я ненавижу твое имя…
— Придумаешь другое, когда поправишься. Сейчас помолчи. Береги силы.
— Где Теферра?
Ей никто не ответил. Она опять закрыла глаза.
— Ее нельзя оставлять здесь ни на минуту. Беги за врачом, я отнесу ее к вам домой, ну, живее!
Тесемма кивнул. Деррыбье поднял девушку на руки. Она застонала.
— Куда теперь меня?
— Домой, затем в больницу…
— Подлечите — и к стенке? Лучше бы ты убил меня здесь.
Деррыбье спокойно ответил:
— Глупенькая, неужели ты не понимаешь?! Наша цель не расстреливать таких, как ты, а по возможности возвращать в ряды борцов за революцию.
— Я тебе не верю.
— Верь мне. И верь революции.
Хирут не расслышала его последних слов. Она опять впала в беспамятство. Деррыбье осторожно прижал к своему плечу запрокинувшуюся голову девушки. Убрал с ее лба шелковистые черные пряди.
С Хирут на руках, в сопровождении двух бойцов он вышел на улицу и направился к дому ато Гульлята. «Жаль, не успел я сегодня со всем разобраться, а ведь хотел. — Он вспомнил об оружии, спрятанном во дворе своих бывших хозяев. — Ничего. Завтра день будет».
Улица была пустынной. Дул порывистый ветер.
Окруженная звездами луна, словно ослепительная девушка, то появлялась, то исчезала в тучах. Деррыбье же казалось, что небо черное-черное и все усыпано красными звездами. Иногда он останавливался и слушал, бьется ли у Хирут сердце. «Дышит! Дышит!»
И он шел дальше, невзирая на усталость. Сейчас главным было спасти Хирут. Руки занемели, ныла спина, но он и не подумал попросить товарищей, чтобы ему помогли. Нет, эту девушку он никому не отдаст. Появляясь в разрывах облаков, луна освещала дорогу бледным светом. Она ему о чем-то напоминала. Он вспомнил. Вспомнил выписанные в блокнот рукой Эммаилафа слова русского писателя Николая Островского: