Зов крови
Шрифт:
Короткий импульс и листья, потревоженные выбросом энергии, взмыли в воздух, закручиваясь разноцветным водоворотом. Прыжок на месте с одновременным импульсом с двух рук и я сам взмываю метра на три, а повторный импульс замедляет скорость падения. Я экспериментировал на этой полянке уже несколько часов и был просто в восторге. Короткие импульсы, по сути, просто выбросы энергии, могут отвлечь или даже повалить некоторых врагов. А сильным импульсом, истощив источник до дна, я мог бы раскидать пару десятков легких скелетов. Я видел потенциал и наслаждался новыми возможностями.
Хотя сжимать и концентрировать энергию пока выходило плохо. Созданный мной щит скорее походил на
— Это чего это ты устроил? Тебе кто дозволял тута деревца портить? — пробасил обладатель кузнечного молота. На его молодом бородатом лице было какое-то простовато-нелепое выражение, какое бывает только у деревенских.
— Вы откуда такие красивые взялись? — я так опешил от столь незамысловатого наезда, что не придумал ничего лучше. Вместе с этим правую руку опустил на рукоять револьвера.
— Ты чего это, бабами нас назвал? — с чего-то решил бородатый, но, заметив наконец-то револьвер, резко умерил пыл. — Это теперь наша земля, — насупился он.
— Ну, ваша, так ваша. Уже уезжаю, — решил я не связываться с этими остолопами. Все равно уже проверил всё, что хотел.
— Ты деревца попортил, надо бы заплатить, — вылез вперед еще один деревенский. — Дюжину талеров гони, и лошадку оставь, а сам проваливай.
— А не боитесь, что постреляю вас? — не понимая, на что они рассчитывают, решил я прояснить этот момент.
— Мы тепереча сами кого хош посечем, — продолжил говорливый. — Вона у Ганса шкуру и вилы не возьмут, а у меня силы в руках, как у двоих.
— И тяжелые испытания были? — стало мне интересно, ведь у Ганса такая крепкая шкура явно не с детства. Неужели эти увальни с вилами могли справиться там, где я с револьвером чуть не помер.
— Да чего там, каких-то щуплых… — начал болтливый, но тут же был прерван.
— Кончай языком молоть, то не твое дело. Гони деньгу, да проваливай, — перехватил инициативу бородач с молотом. Но даже по этой короткой оговорке я понял, что испытания у них были попроще. Ладно, надо заканчивать этот балаган.
— Держи, — я кинул им под ноги полупустой кошель. Дружно уставившись на него, никто не успел среагировать, когда первые гостинцы одиннадцатого калибра полетели в цель. Я начал с крайнего, того что болтливый. Попадание в грудь и он валится замертво. Следующий поймал пулю плечом. Дальше успел ранить еще одного. Двое самых смышленых или же трусливых ломанулись в кусты. Причем один сиганул с места так, как я и с импульсом не сумею.
Гансом оказался бородатый детина с молотом. Не могу сказать, что попадания в грудь он не заметил, но отступив на шаг и сплюнув кровь, Ганс снова пошел вперед. Хорошо же он вложился в свою характеристику, как бы она не называлась. Серьезный патрон держит, хоть и с оговорками. Барабан пуст, времени на перезарядку нет. Можно было бы достать из инвентаря заряженный «Фосбер», но мелким калибром этого здоровяка не пронять.
«Ганс I» — короткая информация появилась, когда между нами осталось метров пять. До этого её видно не было. Похоже, имя я вижу ровно то, о котором знаю или догадываюсь сам. И это хорошая новость. Можно будет и дальше использовать свою легенду, не рискуя глупо раскрыться. На меня нахлынула какая-то веселая злость: «Отличная
Дождавшись, пока расстояние не сократится до пары метров, и бородач занесет молот для удара, я выдал импульс в грудь. Вложился почти без остатка, с двух рук одновременно отпрыгивая назад. Теперь мне доступны только короткие толчки. Но каков эффект. Молот толстокожего Ганса улетел далеко в кусты, а сам он, описав ногами дугу в воздухе, шлепнулся на землю.
— Вставай Ганс, зарубимся на кулачках, — что-то промычав, он с ошалелыми глазами стал подниматься на ноги. Я его не торопил. Поднявшись и собрав глаза в кучу после столь неожиданного кульбита, Ганс расставил руки в стороны и пошел на меня. На занятиях по кулачному бою от этого быстро отучали, вот и я не стал деликатничать. Поднырнув под левую руку, зарядил боковой по корпусу, добавив импульс в момент удара. Ганс сложился пополам и, упав на задницу, ненадолго прилег отдохнуть, а я скривился от боли в руке. Похоже, я разобрался, как действует его защита — кожа мгновенно твердеет в точке удара, и если бы не импульс, мог бы пальцы сломать.
Скептически взглянув на корчащегося бородача, сплюнул и отправился успокаивать лошадь, привязанную к дереву. А заодно и кошель подобрал, не оставлять же. Из раненых в живых остался один, но с такой дырой в плече не живут. Взглянув на пояс, я коротко кивнул сам себе и достал нож.
Напившийся крови клинок посылал мыслеобразы теплоты, сытости и благодарности. Как будто дворовая кошка ластится — настороженно, словно не веря, что, наконец, обрела хозяина. Я давно наладил в некотором роде общение с ним. Да и со свойством «накопитель крови» все было предельно просто. Собственно, название в полной мере отражало содержание. Клинок впитывал, я бы даже сказал, всасывал кровь. Частью питался, остальное мог отдать по первому требованию. Только на кой оно мне надо? Ганса я не тронул. Эссенции с них приходило немного, а в остальном — что с этих полудурков возьмешь? Чуть силу почуяли, так сразу за вилы да разбойничать. Но какие ни какие, а люди.
***
В городе витала напряженность. Люди ходили хмурые и задумчивые. Вернув лошадку в конюшню, я сидел на мягкой лавке конного экипажа и вглядывался в лица прохожих. Интересно, сколько из них уже получили свои подарки? А сколькие, как я, могут похвастаться целыми тремя, притом очень неплохими характеристиками? Есть ли те, кто прошел инициацию еще раньше, а значит, преодолел еще более тяжелые испытания? И что, черт подери, ждет нас всех через два дня? Погрузившись в мысли, я не сразу придал значение тому, что извозчик свернул с оживленной улицы на задний двор какого-то цеха. Дальше события развивались стремительно:
— Какого… — успел я произнести, одновременно хватаясь за револьвер, но меня опередили. Негромкий выстрел где-то позади, и голову простреливает болью. Сознание мгновенно поплыло. Меня повело вперед, на подставного извозчика, как раз спрыгивающего со своего сидения. Не желая умирать вот так, без боя, я ударил самым мощным импульсом, какой мог выдать. Извозчика с переломанной в щепки передней частью повозки бросило куда-то на круп лошади и вместе с ней потащило, впечатав в кирпичную стену изломанными куклами. Передние колеса повозки разлетелись в стороны, я завалился на грязный камень, которым была вымощена площадка. И от удара о землю окончательно отключился. Сопротивление сдалось под напором обстоятельств. Того, как меня связали, засунули кляп и куда-то потащили, я уже не видел.