Зов кукушки
Шрифт:
— Нет.
— Поехали сейчас со мной. Он сказал, что сегодня вечером будет в «Узи».
— Было бы просто здорово.
— Супер. Сейчас, минутку.
Она вскочила и крикнула в открытую дверь:
— Ги, солнышко, можно, я прямо в этом поеду? Потусоваться немножко. В «Узи», ладненько?
В тесную комнату вошел Сомэ. Его глаза за стеклами очков погасли от усталости.
— Валяй. Покрутись там перед папарацци. Испортишь — ответишь в суде своей тощей белой задницей.
— Не испорчу. Я хочу познакомить Корморана с Эваном.
Она сунула сигареты
— Не церемонься там с этим говнюком Даффилдом.
— Ги! — надулась Сиара. — Нельзя же так.
— А вы остерегитесь, господин Рокби-младший, — добавил Сомэ со своей обычной желчностью. — Сиара слаба на передок, верно я говорю, лапушка? Она как я: любит больших носорогов.
— Ги! — в притворном ужасе воскликнула Сиара. — Пошли, Корморан. У меня машина с водителем.
8
Страйк был готов к тому, что за рулем увидит Кирана Коловас-Джонса, зато у самого шофера отвисла челюсть. Он уже держал открытой левую заднюю дверцу; при слабом свете, падавшем из салона, Страйк заметил, как резко изменилось лицо Кирана, когда он увидел, что Сиара вышла не одна.
— Вечер добрый.
Страйк обошел автомобиль кругом, открыл правую заднюю дверцу и уселся рядом с Сиарой.
— Киран, ты ведь знаешь Корморана, да? — спросила Сиара, пристегивая ремень.
Подол серебристого платья задрался до самого верха длинных ног. Страйк был далеко не уверен, что под платьем есть что-нибудь еще. Когда Сиара демонстрировала белый комбинезон, лифчика на ней точно не было.
— Ну, здравствуй, Киран, — сказал Страйк.
Водитель посмотрел на него в зеркало заднего вида и кивнул, но отвечать не стал. Он напустил на себя строгий деловой вид, который, как подозревал Страйк, объяснялся только присутствием сыщика.
Автомобиль тронулся. Сиара принялась шарить в сумке, вытащила духи в аэрозольной упаковке и широким движением опрыскала голову и плечи, а потом, ни на минуту не умолкая, нанесла блеск для губ.
— Так, что мне понадобится? Деньги. Корморан, будь другом, положи к себе. Мне некуда девать. — Она протянула ему ком смятых двадцаток. — Спасибо, зайчик. Ой, еще телефон. Можешь положить к себе в карман? Господи, в этой сумке ничего не найдешь.
Сиара опустила сумку в ноги.
— Ты сказала, у Лулы была мечта найти родного отца…
— Ой, это было бы такое счастье. Лули все время на это сворачивала. Она пришла в восторг, когда та негодяйка — ее родная мать — сказала, что он был родом из Африки. Ги не верил ни единому ее слову, но он вообще терпеть не мог эту бабу.
— Разве он был знаком с Марлен Хигсон?
— Нет, что ты, просто он не одобрял всю эту затею. Считал, что Лули рано радуется, и просто хотел защитить ее на случай неудачи.
«Не слишком ли много защитников? — подумал Страйк, когда машина свернула за угол
— А потом Лули подумала, что напала на его след — своего родного отца, но не тут-то было. Она зашла в тупик. Да, грустно это. Думала: вот наконец-то — и все коту под хвост.
— Что за след?
— Это было как-то связано с местонахождением колледжа. Что-то такое ей мать наговорила. Лули подумала, что она у цели, пошла в архив или типа того с этой своей смешной подружкой…
— Рошель? — подсказал Страйк.
«Мерседес» с урчанием катился по Оксфорд-стрит.
— Вот-вот, Рошель, точно. Бедняжка. Лули, кажется, познакомилась с ней на реабилитации, что ли. Сколько Лули для нее сделала, ты не поверишь. По магазинам ее возила и все такое. Короче, никаких следов отца она там не нашла, а может, это вообще другое место было. Уже не помню.
— Она искала человека по фамилии Агьемен?
— Не помню, чтобы она фамилию называла.
— Может быть, Овузу?
Сиара в изумлении уставилась на него своими светлыми глазами:
— Это же настоящая фамилия Ги!
— Я знаю.
— Боже мой! — захихикала Сиара. — Его папаша колледжей не кончал. Всю жизнь проработал водителем автобуса. Он избивал Ги за то, что тот все время рисовал платья. Потому-то Ги и не захотел носить его фамилию.
Автомобиль притормозил. Длинная очередь в четыре ряда, тянувшаяся вдоль всего квартала, вела к незаметной двери, какая вполне могла бы принадлежать частному дому. У входа с белыми колоннами темной тучей вились какие-то фигуры.
— Папарацци, — впервые за всю поездку заговорил Коловас-Джонс. — Выходи поосторожнее, Сиара.
Выскользнув из-за руля, он обошел вокруг автомобиля и остановился у левой задней дверцы, но на них уже неслась зловещая темная туча, которая сомкнулась в кольцо и ощетинилась поверху длинноносыми камерами.
Сиара и Страйк попали под пулеметный огонь вспышек, которые на миг ослепили Страйка; пригнув голову, он инстинктивно схватил Сиару выше локтя и направил ее к черному прямоугольнику, сулившему убежище; двери, как по волшебству, открылись для них двоих. Жаждущие попасть в клуб подняли гвалт: одни ругались, что кого-то пускают без очереди, другие захлебывались от восторга. А потом вспышки прекратились — и Страйк с Сиарой оказались внутри, где их встретил фабричный рокот и громкое, настырное гудение басов.
— Вау, — восхитилась Сиара, — точно в цель. Меня обычно несет прямо на секьюрити, рикошетом отбрасывает назад, а потом ребятам типа приходится запихивать меня в дверь.
Вспышки и лучи багрового и желтого цветов мешали Страйку оглядеться. Он отпустил руку Сиары. Девушка была такой бледной, что в полумраке вестибюля будто бы светилась изнутри. Человек десять, дождавшихся своей очереди, стали подталкивать их вперед.
— Не тормози. — Сиара взяла его за руку своими нежными длинными пальцами и потащила за собой.