Зови меня Зверь

Ливадия Любовь Олеговна

– Здрасте, – смущённо сказала Кайрина, машинально поправляя воронье гнездо в волосах.

Мужик, глянув на неё выпученными глазами, шарахнулся и взвизгнул так, что Кайрину отбросило к выходу. Хохот копошащейся у стены кучи перешёл в рыдания.

Апофеозом стало появление в уже тесных сенях Картера, Атона и Кована с дикими, давно не бритыми рожами и мечами наголо.

Пока хозяйка и невестка отпаивали икающего мужика, оказавшегося старейшиной, дед успел вытолкать возбуждённых, ничуть не расстроенных детей из избы и выслушать отдышавшихся

Дункана и Аврору. Вволю насмеявшись над сыном и собой, он объявил, что Мухоморники они нашли и теперь надо проехать до карьеров, а там свернуть направо и ехать прямиком к лесу. Кайрина, которой невестка вынесла тазик с водой и горшок с мылом, приводила себя в порядок перед зеркалом.

– А чё за карьеры там у вас? – заинтересовался Кован.

– Так глину берём на фарфору, – охотно отозвался дед. – Слыхали небось, нашу посуду в город возим – сам король с неё кушает! Ну и соседям опять же продаём. Тута до границы рукой подать…

– А, так вот с чего богатеете, – ухмыльнулась Аврора.

– Не жалуемся, – согласился старейшина, возвращаясь из сеней в свежей рубахе. – Наша посуда ещё первым королям приглянулась, с тех пор и торгуем. Глины много, купцов тоже, чего не богатеть!

– А почему не на работе тогда?

– Так моя очередь скот караулить. Только утром вернулся, думал, посплю часок и на уборку. А тут вы…

– С гнездом, – ехидно поддакнул Атон.

На пороге появилась хозяйка, неся в руках полное блюдо пирожков:

– Откушать не изволите? Тока из печи.

Ребята изволили и с удовольствием. Хозяева оказались людьми отходчивыми и приветливыми, так что из дома гости вышли в прекрасном настроении и, рассевшись по сёдлам, двинулись к околице.

До которой не доехали.

– Они тут скот всем селом по ночам охраняют? – удивился Дункан, разглядывая высыпавшую на площадь толпу.

Добрый молодец в первом ряду картинно выпятил грудь и бодро начал потеху:

– О, прекрасная, невинная, несчастная дева!

Дев имелось даже две, но ни жующая пирожок Кайрина ни ухмыляющаяся Аврора под полное описание не подпадали.

Пауза затянулась. Герой, похоже, ждал отзыва или хотя бы чувственного вздоха.

– Это он к тебе обращается, – Аврора толкнула в бок Кована.

– Офонорела?!! Чего я?

– Полагаешь, дева с твоей рожей может быть счастливой?

– А вот интересно, – задумчиво протянул Атон. – Почему дева несчастная? Потому что прекрасная или потому что невинная?

– Потому что невинная, – уверено заявил Картер, облокачиваясь на переднюю луку. – Была бы порасторопнее, такое счастье не привалило бы.

– Может, он вообще не к нам обращается? – предположила Кайрина, оглядываясь по сторонам.

– Ага, – фыркнула Аврора. – У них вот на эту самую площадь молодые невинные девы по вторникам за рыцарями в очередь становятся, а мы просто первыми пришли. Молодой человек, вы по какому вопросу?

Ответ последовал немедленно:

– Я пришёл тебя спасти!

– А–а–а, – разочарованно протянула принцесса, смахивая

пылинку с рукава. – А карты Акара у вас случайно нет?

Спасатель и впрямь вызывал некоторые опасения: поверх домотканой рубахи парень напялил видавшую виды сковородку, болтающуюся на груди медалью за идиотизм. Чем он прикрывал тылы оставалось загадкой; зато на голове красовался настоящий шлем прошлого века. Какое либо оружие отсутствовало – видимо, подразумевалось, что настоящий воин в нём не нуждается. Впрочем, подстраховаться тоже полезно, и лапти с металлическими носами лишними не бывают.

– Вот смотри, – укоризненно ткнула пальцем Аврора, косясь на Атона. – А ты мои сапоги ругал.

– Селянская психология, – со скучающей физиономией аристократа ответил друг. – «Главное завалить, а там ногами запинаем!»

Герой пошатнулся, но стойко выдержал несознательное поведение гостей, продолжая гнуть свою линию.

– От чего он вас спасать–то собрался? – удивился Дункан.

Односельчане героя тоже требовательно заурчали – мол, если взялся, то давай, а то дел ещё по горло. Герой оказался не только храбрым, но и рассудительным. Откинув на макушку ржавое забрало, он подозрительно поинтересовался:

– А от кого надо?

В спину ему ударил обидный хохот и шелуха от семечек. Спасатель выкатил воловьи глаза и покраснел носом, но повернуться к землякам и дать достойный отпор, видимо, постеснялся из милосердия, а вовсе не из–за дубинок, которыми лениво похлопывали по лопатообразным ладоням дюжие парни в первом ряду.

– А ничего, кстати, мальчонка, – неожиданно выдал Кован. – Сойдёт.

И сунув огрызок пирожка Кайрине, которая брезгливо выкинула его двумя пальчиками в кусты, гавкнул на всю деревню:

– О, мой спаситель, как долго я тебя ждала!

Подпрыгнули не только деревенские, но и свои. Только один парень с паскудной улыбочкой «посочувствовал» герою:

– Ну что, довыпячивался?

– А вы здесь причём? – завопил спасатель.

– Как это причём?! – Кован перестал ковырять в зубах и, сплюнув добытое, капризно надул губки. – Я эта… как её… молодая прекрасная невинная дева, которую ты сейчас спасёшь.

– Я же не вам говорил!

– А кому?!

– Ну… ей, – неуверенно показал герой, но учитывая, что Кован ехал между Авророй и Кайриной, кивок пришёлся куда–то не туда.

– Так и я о том же! – обрадовался «дева». – Всё, я согласная – бери меня замуж.

– Чё… это, прямо здесь? – замялся как перед единственным нужником спасатель невинных дев.

– А чё тянуть–то? – Кован уже перекинул ногу через голову лошади.

– Но вы же того… не баба, – так неуверенно протянул жених, что всем стало ясно – точно баба.

– Ты ранишь меня в самое сердце, – с непередаваемым надрывом в голосе возмутился Ков. – Заколдована злым колдуном я – чтоб у него всё шелушилось! – и расколдовать меня может только тот, кто женится на мне и проживёт со мной в законном браке три года и три дня. Иди сюда, мой суженный!