Зовите меня Клах (Академики)
Шрифт:
Между тем, ундинки и дриадки, приняв наше ошеломленное молчание за пренебрежительное, жалобно спросили:
– Ведь этого хватит? Хоть ненадолго?
На мой непрофессиональный взгляд денег, вырученных за такой крупный натуральный жемчуг хватит... навсегда, но пани Берта, вроде бы, передумала продавать отель.
Как это часто случается, вопрос, разбивший тишину, стронул лавину. И какое счастье, что нас она задела только краешком. Нас, это разумных мужского пола. А потом, от греха подальше, мы и вовсе убрались на пристань.
– Эй, Клах!
– вдруг окликнул меня
– Что?
– Держи свою железяку, скока мне ишшо ее таскать? Сам носи!
– и Пыхась протянул, казалось, потерянную трофейную саблю.
– О, благодарю! Я думал, что потерял ее.
– И правильно думал. Радуйся, что было кому найти.
Я принял оружие и не узнал его. Саблю не просто "нашли и вернули". Ее почистили, подремонтировали и... и что-то еще с ней сделали...
– Пыхась.
– Чегось?
– Что вы сделали с саблей?
– Заметил? А я говорил, что ты заметишь, хоть и... гхм!
– Пыхась проглотил последнее слово и перекосился. Наверное, слово было не очень приятное.
– Это же стандартная карабела восемнадцатого века?
– нарочито нейтральным тоном поинтересовался подкравшийся Юзик.
Угу, а чего глазки так горят и пальчики подрагивают? Кругом маньяки!
– Понятия не имею, - преувеличенно небрежно бросил я, - Трофей. Что было - то и взял.
– Где трофей?
– навелся на знакомое слово Марик, - Ух-ты, холодняк! Дай заценить! С кого снял?
Стас тоже подошел, но в разговор пока не встревал, только зябко передернул плечами, когда узнал саблю.
Вскоре, Юзик, оказавшийся каким-то чемпионом по саблям, вовсю демонстрировал нам разные приемы. Я при этом удачно вставил завалявшуюся в памяти цитату из статьи про польскую школу крестового боя: "Венгерец бьёт слева направо, москаль сверху, турчин на себя, а поляк крест-на-крест машет своей саблей!".
– Это откуда?
– тут же спросил Юзик.
– Не помню. Мемуарист польский какой-то. В библиотеке случайно книжку взял.
– В какой библиотеке? Здесь, в Минске?
И вот что ему ответить? Я же не знаю, как в этом мире сложилось с той же школой крестового боя. Это в прежнем Януш Синявский его по крупицам и обрывкам восстанавливал. Пришлось выкручиваться.
– В родовой библиотеке. И эта фраза - единственное, что зацепилось в памяти. Увы.
Юзик явно огорчился.
Пока мужская часть гостей и постояльцев развлекалась на берегу, женская, во главе с хозяйкой дома и озера, совершала ознакомительную экскурсию по отелю перед заселением. Судя по слышным даже на пристани хоровым "ахам" и разнобойным радостным пискам, ундинки и дриадки вполне себе освоились. Кстати, "номер для новобрачных" Лане и Стасу в итоге не достался. У Ланы и пани Берты не хватило сил и душевной черствости выгнать оттуда девчушек. Я позже заходил в это помещение. Кошмар! Кровать с балдахином, шелковые драпри, пуфики и кушетки, зеркала и канделябры, позолота и розы (там, где не позолочено) - ужас! Как такое может нравиться? И вообще, зачем у пани Берты хранился в "кладовке" ТАКОЙ набор для украшения комнаты? Я же заглядывал туда мельком ДО ТОГО. Было симпатично,
С жемчугом решилось просто: пани Берта оказалась совладелицей ювелирного салона, в который и отдаст малую часть предложенных парагонов. Этого хватит и на оплату номеров и на разные покупки. А их обязательно будет. Лана с Леной уже успели научить девчушек слову онлайн-магазин. Особенно девчушек заинтересовала простая бижутерия из "натуральных материалов". Оказывается, украшения из того же жемчуга или драгкамней и драгметаллов им можно будет носить только после ритуала "вступления во взрослую жизнь", а до этого - корешки, шишечки и ракушечки. Что ж, тоже мотивация побыстрее взрослеть.
Странно, но "старшИе" все еще не появились, поэтому ужинать сели без них. Перед этим пани Берта поинтересовалась у Пыхася, чем питаются юные ундины и дриады, подспудно предполагая услышать о каком-нибудь экзотическом и ультранизкокалорийном меню.
– Эти-то? Да все жруть, как не в себя!
– ответил Пыхась.
У меня, правда, сложилось несколько другое впечатление, которое можно передать, перефразировав Форда: "Еда на столе может быть любая, при условии, что это пирожные и конфеты." Впрочем, Пыхась тоже оказался прав. У меня просто в голове не укладывается, как пирожные можно запивать сладчайшим персиковым компотом и закусывать карамелькой?
– Марик, а расскажи про компот?
– вдруг попросила Лена, когда застольная беседа чуть подвыдохлась, а еды еще оставалось много. Особенно пирожных.
– Про какой компот?
– не понял Марик.
– Который ты на Памире пил этим летом. Ты же рассказывал!
– пояснила Лена.
Марик от удивления вытаращил глаза, но промолчал. (Я потом понял, почему он проделал и то, и другое. Нет, почему "промолчал" было ясно сразу.)
– Марик?
– напомнила о своей просьбе Лена.
Марик вздохнул, заметив, что не только Лена ждет от него немедленной истории "про компот".
– А ты-то что улыбаешься, братик?
– ехидно спросил он Юзика, - Неуязвимым себя почувствовал?
Юзик поспешно стер улыбку с лица.
– Ладно, - решился Марик, - Слушайте. Но, если что, меня заставили. Вот она, - и Марик невежливо указал на Лену пальцем.
ТИПА POV История Марика о том, как он пил компот на Памире
Я еще в школе увлекся альпинизмом. Не так, как Юзик своими саблями, но тоже всерьез. До сих пор стараюсь каждый год куда-нибудь съездить.
("У него на счету два восьмитысячника и четыре семитысячника по всему миру!" - гордо вставила справку Лена.)
Этим летом собралась неплохая компания полазить по Памиру с базированием в международном альплагере в Алайской долине. Живут там, в основном, алайцы - это особый народ со своим языком. И живут так... Мы словно в другой мир попали. У них, например, весь транспорт использует горючее, сделанное из нефти. Как у наших армейцев, которые сроду денег считать не умели. Но там это не от богатства, а наоборот.