Зоя. Том второй

Приходько Анна

«С Божьей помощью», – так всё время причитал доктор. Пани Анна и Софья шли на поправку. К концу второй недели девочка уже бегала по дому, радовалась, что у неё нет больше жара. Всё рассказывала Янеку, как матушка тянула её за руку всё время, а Софья эту руку отнимала и убегала подальше.

– Вот и убежала я, – тараторила Софья, – матушка больше не тянет меня к себе. Я вот теперь и пожить хочу. А чего и не жить-то в таком месте?

Пани Анна тоже пошла на поправку, но чувствовала слабость. У неё всё время кружилась голова. Приходилось останавливаться

и придерживаться за что-то, чтобы не упасть.

Янек считал дни.

***

– Другая тебе нужна, – сказала Тайга после того, как закончила свой рассказ. – Можешь жалеть всю жизнь, что ты теперь не следователь. Можешь даже вернуть меня обратно к мужу. Я этого и заслуживаю. От его рук и сгину. Он-то меня точно не пощадит.

– Жить будем вместе, – ответил Лоран. – Ради сына будем жить.

Таисия рассмеялась.

– Откуда ты взялся такой правильный? Сам ещё взвоешь. А мне такие заботы не нужны, забирай его себе, а меня оставь в покое.

Тайга взяла на руки младенца и передала его Лорану. Тот неуклюже, трясущимися руками принял малыша.

– Ну не дури, Тая, – сказал он взволнованно. – Давай попробуем?

Тайга ничего не ответила, отвернулась от мужа и уснула.

Лоран закутал малыша в пелёнку, прижал его к себе. Сидел так долго, смотрел на него. Сердце разрывалось от неизвестности и жалости к Таисии, от невероятно сильной любви к сыну.

– Сынок, сыночек, – шептал Лоран, – никому тебя не отдам.

Когда ребёнок проснулся, заплакал, Лоран осторожно положил его рядом с женой.

Таисия проснулась, оголила свою грудь. Малыш присосался, замолчал.

Лоран назвал сына Иваном. Тайга не противилась ни имени, ни тому, что муж всё время носился с ребёнком. Она почти всегда лежала. Удивлённо наблюдала за Лораном, сочла его даже слегка сумасшедшим. Ведь тот, забыв о своей работе, дни напролёт занимался сыном: купал, пеленал, пел ему колыбельные. Когда ребёнок спал, Лоран готовил завтраки, обеды, ужины.

Как-то кормила Таисия сына, рассматривала его впервые за почти две недели. И цвет глаз, и лоб, и уши, и губы ребёнка напоминали ей о Макаре. Таисии даже стало казаться, что это сам Макар вселился в неё, мучил изнутри, а теперь родился и присосался к груди. Любит, не отпускает.

Ещё до того, как придумала историю о причастности Лорана к её беременности, хотела после рождения отдать ребёнка Кирьяновым. Но вышло по-другому. Слишком прельщало её то, что Лоран повёлся на обман, да ещё и как повёлся! Принял сына за своего, даже узнав правду.

Таисия ещё не встречала таких людей. Казалось, что Лоран и впрямь сумасшедший. Ей было даже не по себе от его заботы. А потом что-то перевернулось у неё внутри. Стало как-то легко, спокойно, тепло от его взгляда. Он разговаривал с ней ласково, не повышал голос. Ночью прижимал к себе так сильно, словно боялся, что Таисия вырвется из его объятий и убежит.

Но в такие моменты Тайге никуда бежать не хотелось. Иногда ей чудилось, что это не Лоран, а Николай

прижимает её к себе. И тогда из её груди вырывался стон. Мысли о Николае посещали часто. Она боролась с ними, пыталась переключиться на мужа, найти в чертах его лица что-то, что понравилось бы ей. Не находила, но позволяла мужу обнимать себя. Давно привыкла к тому, что мужские объятия и не по любви можно стерпеть.

Лоран уже не прятал от Таисии своё тело. Спать ложился не в одежде, как раньше. Тайга чувствовала его горячую кожу, но он не приставал, не принуждал ни к чему. Лишь спустя полтора месяца после рождения Ивана между ними неожиданно случилась близость.

Лоран впервые в своей жизни был так близок с женщиной. Долго держал себя в руках, всё время твердил себе, что он с Таисией только ради сына. Но не смог. Одно касание, один поцелуй, а потом уже не мог остановиться. Покрывал Таисию поцелуями. Она не отталкивала мужа. Впервые за всё время жизни вместе, касалась его тела. Медленно проводила рукой по волосам и спине Лорана.

Неведомые ранее чувства подхватывали Лорана, уносили куда-то далеко, потом возвращали обратно. Лорану казалось, что кроме него, Таисии и сына нет больше никого на этом свете. Никогда он ещё не чувствовал себя таким счастливым. И Тайге стала нравиться эта жизнь.

Лоран оказался хорошим любовником. Она даже перестала сравнивать его с Николаем. Поймала как-то себя на мысли, что благодарна Лорану за появление в её жизни. Теперь от слова «муж» её не бросало в дрожь. Уже не хотелось никуда бежать, хотелось поскорее покормить сына и вернуться в объятия человека, который научил её быть матерью и женой. Таисия уже и не понимала, что значит любовь. Она просто жила. Полностью отдавалась человеку, которого считала сумасшедшим. Но жила. И стала бояться, что всё это может закончиться.

***

После очередного прихода врача в дом Левандовски Янек был сам не свой. Каждый день доктор продлевал карантин. Всё твердил, что лучше не торопиться и переждать, чем потом стать причиной заражения своих близких. При этом Янеку уже казалось, что он сходит с ума. Больше трёх недель прошло с момента последней встречи с Зоей. Он не писал ей писем. Не хотел обнадёживать, лишь молился о том, чтобы не заразиться самому. И Бог услышал его молитвы. Янек даже не попрощался с матерью и Софьей. Он шёл домой. Не шёл, бежал несмотря на ливень. Влетел в квартиру. Зоя сидела на стуле возле окна, вышивала.

Оглянулась, обомлела. Янек мгновенно оказался рядом. Зоя прижалась к нему, мокрому насквозь, холодному. И время остановилось… Янек встал перед женой на колени, прислонился к животу. Со страхом взглянул на Зою, она отвела глаза, заплакала. Не было слов. Янек поднялся с колен, провёл пальцами по щекам жены. Их взгляды встретились.

– Прости, – прошептала Зоя.

Янек смотрел на жену, не отрывая глаз. А она вдруг начала его раздевать.

– Да ты же весь мокрый, нужно поскорее переодеться, – причитала она.