Зрительное восприятие в русской культуре. Книга 1
Шрифт:
Теория образа (символа, знака), по сути синтезировавшая античную и ближневосточную зрительные культуры, состояла в следующем. Мировоззрение Древнего Востока (за исключением иудейской культуры) в традиционной своей основе характеризовалось «антивербальной» направленностью, что выразительно отразилось на примерах «эстетики молчания». Античная наука и философия, на что в своих трудах указывал А. Ф. Лосев, в своей древнейшей основе, также теснейшим образом была связана с преобладанием зрительного мышления в мировоззрении. Но, как нам известно, о полном преобладании зрительно-образного восприятия в культуре Древней Греции говорить не приходится. В платоновско-пифагорейской философской традиции наблюдалось разделение мира на мир видимый и мир умопостигаемый.
Характерная византийская оппозиционность к античному философскому наследию, парадоксальным образом наследовала её некоторые эстетические разработки в области пространственно-образного восприятия. Византийская
Предпосылкой для построения нового мировоззрения и зрительно-образной культуры была библейская мысль о том, что сам Бог творит весь мир и создаёт образы видимых вещей. Идея творения мира из ничего, и осознание сверхразумного опыта в качестве его более высокой формы и глобальный символизм, – стали основой мировоззрения. Уподобляясь Творцу, человек преобразует мир и создаёт зрительные образы, по Его «образу и подобию». Таким образом, рассуждал Экзарх Болгарский, сам Бог указал человеку быть «со-творцом» вещей видимых, что явилось примером для творчества художника.
Вторая предпосылка имела основанием веру в «воплощённый Логос», как величайшее из творений Божьих. На этом основании утверждается канон о «боговоплощении». Бог сам воплотился в теле человеческом, стал осязаем очами телесными, а значит, явил Себя в зрительном образе людям. Проявление сакральной сущности в видимом образе, в осязаемом глазом явлении Бога-человека, было главным доказательством в богословско-философских спорах о каноничности зрительного образа. Аргументом в защиту этой позиции приводились: предание о «Нерукотворном Спасе» и первые иконы, написанные апостолом Лукой и его учениками. Проблема образа и теория изображения оказалась центральной в европейской философской мысли на протяжении многих веков. Столь глубокая и всеобъемлющая разработка проблемы зрительного образа в истории мировой философской мысли, как считают многие исследователи, – явление уникальное и беспрецедентное. Первоидеей творчества был постулирован пример создания образа «по подражанию» оригиналу. В данном случае подразумевалось, что в качестве оригинала Бог использовал самого себя, и «по образу и подобию» создал «венец природы» – человека.
Образ (икона) в византийской культуре стал предметом философского анализа и важнейшей эстетической категорией православной цивилизации. Он пронизывает все формы творчества, выражаясь в иконописных образах, словесно-поэтически, философски, в богослужебных текстах, в cимволике сакральных действ, а также является в наглядно-образных знамениях, видениях и т. д. Христианская культура – несомненно культура образа в его онтологическом смысле. Византийская и древнерусская культуры – это в большей степени культуры зрительного образа, нежели культуры словесного образа в буквальном его смысле. «Так видимый образ занимает более значимое положение, а в восточной культуре даже главное» [31] . На сакрально-бытийственном, или онтологическом уровне, византийская, и в большей степени русская – это культуры зрительно-образного типа восприятия.
31
Бычков В. В. 2000 лет христианской культуры. СПб., 1999. Т. 2. С. 497.
В сферах индивидуально-социальной организации бытия «слово» активно функционировало преимущественно в светской литературе и на бытовом уровне. На начальных ступенях познания Истины, то есть на путях постижения и передачи смыслов «тварного» мира, в богословии и философии, а также в сферах организации социальной, индивидуальной, политической жизни, была активно задействована (вербальная) словесная традиция. Но в целом «возникшее не на эллинской, а на восточной основе христианство сумело отказаться от основополагающих принципов античного мышления и античной культуры, пытаясь тем самым преодолеть и духовные тупики этой культуры» [32] . В области познания структурным принципом новой философии постепенно становилась библейская концепция творения мира «из ничего». Такой внерациональный характер творения, прежде всего с неутилитарных позиций, изменял отношение к материальному миру. В результате это стало стержнем внерационального, и в особенности эстетического, подхода к миру. Материя осмыслялась носителем духовного начала, что нашло своё отражение в развитии концепции приоритета зрительного восприятия в сознании византийцев. С тех пор проблема выражения духовных сущностей в зримых материальных формах стала центральной в византийской философии.
32
Бычков
Иррациональный тип мышления занимает особое место в сфере познания, с характерной для этого процесса «рационализацией иррационального» (В. А. Лекторский). В целом, византийская философия актуализировала признание внерационального, интуитивного, мистического как равноправных и достоверных способов познания бытия. Философско-богословское понятие «красоты» в этом направлении мысли обрело онтологическую бытийственность. «Высшая красота», недоступная формально-логическому мышлению, воплотилась в иконическом символе, став доступной зрительному мышлению. Лейтмотив новой творческой концепции актуализирует проблему этого типа мышления и зрительно-образного восприятия, способствуя теоретическому развитию этой концепции. Красота естественного мира и красота сотворённых человеком артефактов несут в себе духовную основу, а не просто утилитарную функцию. Такой идеал человеческого бытия привёл к переносу онтологической, аксиологической и гносиологической сферы в область зрительно-воспринимаемых явлений, артефактов и предметов общественной жизни.
Первым из философов, пытавшимся создать систематическое христианское учение, был Ориген, напомнивший александрийцам, что и апостолы, и библейские пророки обладали сакральными знаниями, недоступными формально-логическому мышлению. Таким образом, сын христианского мученика Ориген актуализировал древний вопрос трансляции истинных знаний «антивербальным» способом, в очередной раз подняв проблему зрительного восприятия. Идентифицируя себя как христианского философа, он напоминал, что апостол Павел «слышал слова, которые человеку нельзя пересказать» (Кор. 12.4). В вербальной по форме, но в наиболее мистичном по содержанию «Апокалипсисе» Иоанна Богослова говорится, что не всё позволено выражать и записывать словами, «я хотел было писать; но услышал голос с неба, говоривший мне: скрой, что говорили семь громов, и не пиши сего» (Откр. 10.4).
Рассуждая над этой проблемой, Маршалл Маклюэн пришёл к неожиданному выводу. Cсылаясь на труды Фомы Аквинского, наиболее цитируемые в современной философии, автор объясняет, что «будучи учителями, Сократ и Христос, не связывали свои учения с письменностью» [33] . Род человеческий был создан созерцателем и его ум покоился, так как доступ к знанию сущего первоначально ему был открыт, утверждал Афанасий Александрийский. Бытийственность первого человека была в гармонии с миром, он жил совершенной жизнью, наслаждаясь созерцанием и любовью к Создателю, пишет Афанасий. Но человек увлёкся «любопытством» и возжелал всё рационально осмыслить, что привело к утрате единства и целостности его сознания и природы.
33
Маклюэн М. Галактика Гуттенберга: Становление человека печатающего. М.: Фонд «Мир», 2005. С. 182.
Филон Александрийский, родившийся на 15–25 лет раньше Иисуса Христа и умерший спустя 10–20 лет после его распятия, впервые включил «проблему образа» в философский контекст. Для описания видимого мира на вербальном уровне он стал использовать новые термины: «образ», «знак», «символ». Среди представителей этой школы следует отметить ещё Климента Александрийского, который «сделал учение об образе главным пунктом своей мировоззренческой системы. Образ начинает играть у него роль структурного принципа, гарантирующего целостность всей системы» [34] . Проблему восприятия и механизмы воздействия зрительных образов на сознание активно изучали Плотин и «великие каппадокийцы». Из чувственных органов самое ясное представление об окружаемом мире имеет зрение – так вслед за Платоном идею главенства зрительного восприятия развивал Василий Великий. Он утверждал, что образ, написанный живописцем, «затмевает» и «освящает» неясность словесного изображения. «В противовес западной традиции отцами восточной церкви подчеркивалась особая важность зрения как первоисточника знания, а изображение трактовалось как полномочная репрезентация истины» [35] . В христианском эллинизме (I–IV века н. э.) приоритет этих принципов восприятия нашёл своё развитие в катакомбном искусстве, разработавшем идеографическую систему проповеди, выражавшую истину в символической форме.
34
Бычков В. В. Формирование основных принципов византийской эстетики // Культура Византии. 1984. Т. 1. С. 513.
35
Савчук В. В. Кровь и культура. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1995. С. 121.