Зуб дракона

Уилсон Н. Д.

Сам он не сомкнул глаз и еще не скоро решится на это. В голове у него безостановочно крутился список неотложных дел.

Сесил Родес пропал. Остальные предатели сидели в заточении, дожидаясь его решения.

Юный Оливер Логлин пребывал в коме.

Власти Висконсина дожидались от Руперта звонка с разъяснениями по поводу авиакатастрофы на озере.

Еще нужно было починить сломанный лифт. Брендон, который наверняка теперь уйдет в отставку, уже мог проголодаться.

Кстати, в О.Б. больше нет главного повара,

но люди от этого не перестанут хотеть есть. Руперт искренне надеялся, что все не откажутся от французских тостов, потому что сам он больше ничего готовить не умел.

А еще Феникс забрал зуб.

Руперт задумчиво провел тяжелой рукой по подбородку и остаткам бороды. Он даже не хотел задумываться об этом — старые воспоминания, словно шрамы, саднили и начинали кровоточить. Он будто по новой копал могилы для искореженных останков, замурованных Фениксом в стены и полы Эштауна. Его брат…

Руперт закрыл глаза. Понадобится помощь других поместий, и нужно подготовить достойных помощников здесь, в Эштауне. Он открыл глаза и уставился перед собой. Будущее было непроглядно черным, и в нем витал уже знакомый Руперту дух. Дух войны.

Он снова посмотрел на лежащие перед ним гробы. Двенадцать человек за пару дней.

Вздохнув, он развернулся и вышел из собора. Сейчас он пойдет прямо в госпиталь, а все остальное подождет.

Когда Руперт вошел, держа под мышкой огромный бумажный конверт, Джон Гораций Лоуни сидел в своей постели. За спиной своего маленького дяди мирно похрапывал Ганнер.

— Гораций, — кивнув, сказал Руперт.

— Гривз, — коротко откликнулся Лоуни.

Они молча посмотрели на ряд постелей.

Дэниэл Смит. Кэти Смит. Антигона Смит. Сайрус Смит.

Рядом, на полу, под покрывалом клубком свернулась Диана Бун. В кресле у раскрытого окна, по-старчески скрючившись и клюя носом, сопел Нолан. Ветер играючи гладил его по голове шелестящими занавесками. На подоконнике рядом с ним скакал слегка растрепанный красноплечий дрозд.

Дэниэл Смит застонал и вытянулся во весь свой огромный рост, расправив израненные мощные руки над перебинтованной головой.

— Мистер Смит? — тихонько спросил Руперт.

Дэниэл распахнул глаза.

— Мистер Гривз! — Он осторожно сел в постели. — И вы тоже здесь? Я хотел сказать, вы что, были там, этой ночью? В лодке. Все вспоминается, как сон. Я даже не понял, откуда вы там взялись. Вы что, не живете в Калифорнии? Ну, в том нашем доме? Извините, я просто как в тумане. Но я очень рад вас видеть. Много времени прошло.

— Взаимно, — ответил Руперт. — Я кое-что тебе принес. Мне очень жаль, что я не сделал этого раньше.

Он передал Дэну конверт.

— Если ты помнишь, я купил его со всем содержимым. С того самого момента ни одна живая душа в него не зашла. Я должен тебе кое-что объяснить, и я уже решил, как это сделаю, но сейчас время еще терпит, и этого

будет достаточно.

Когда он ушел, Гораций встал и проковылял к постели Дэна.

— Что это?

Дэниэл выронил бумаги на постель.

— Это дарственная, — ошарашенно вымолвил он. — На наш старый дом в Калифорнии.

Он обвел воспаленными глазами спящих вокруг себя людей и захохотал.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

В КАНУН РОЖДЕСТВА

Сайрус Смит нервно побарабанил пальцами по столу и покрутил головой, разминая затекшую шею. Он дергал правой ногой под столом. Перед ним лежала тетрадка, в руке он сжимал ручку, а на подставке рядом громоздился огромный том в кожаном переплете.

Сайрус тоскливо посмотрел в окно. Весь мир за ним был кипельно-белым. Пушистые снежинки медленно оседали на подоконнике.

Часы неумолимо тикали. А напротив песочные часы деловито отсчитывали уходящее время.

Рядом с ними на стуле качался Нолан, отчаянно зевая и отковыривая с указательного пальца кожу с таким непринужденным видом, будто снимал резиновый напалечник.

— Ты не мог бы… — сердито начал Сайрус.

Нолан водрузил кожу с пальца прямо на стол. В ней только не хватало ногтя.

— У меня застряла заноза, — пожаловался Нолан. — Вот что получается, когда я посажу себе занозу.

— Чушь собачья, — возмутился Сайрус. — Зато ты никогда не умрешь.

— Заткнись уже и пиши свою латынь! Ты уже третий раз переписываешь этот тест, Сайрус. Больше никаких поблажек. Ты не можешь завалить его еще раз.

— Ну да, да, — отмахнулся Сайрус. — Но я же сдал эту креольскую фигню утром, разве нет?

— Сдал. Но это уже не креольская фигня, это латынь. И ее ты тоже должен сдать. — Нолан сердито отодвинул стул. — Возьмись за ум, Сайрус, я серьезно. Его нужно дописать. После всего, через что мы прошли, я не хочу, чтобы тебя выгнали просто из-за латыни.

— Руп этого не сделает, — возразил Сайрус.

Нолан засмеялся.

— Руперт Гривз? Сайрус, я тебя умоляю. Ты же знаешь, что сделает. Он будет просто обязан. И у тебя еще остались экзамены по оккультным наукам и медицине, оба очень длинные. Ты уже разобрался с Джаксом?

Кивнув и разочарованно поджав губы, Сайрус вернулся к латыни.

Издалека донесся звук удара стали о сталь, а затем ахи и вздохи огромной толпы.

Сайрус изо всех сил постарался не обращать внимания. Он должен был быть там и вместе с Гривзом наблюдать за экзаменом Антигоны по боевым искусствам. Он бросил взгляд на песочные часы, а затем на ненавистный мертвый язык в мертвой книжке перед собой.

На засыпанный снегом подоконник вспорхнул красноплечий дрозд.

Почему именно сейчас вокруг столько вещей, отвлекающих его внимание?